Следовало признать, что Анрион оказался блестящим хозяйственником.
Герцогу дель Риво пришлось дать прием, на котором он представил обществу своего первенца и малыш поразил придворных, сканируя каждого, кто приближался. В основном этим его любопытство и ограничивалось, но одного барона пришлось лечить от ожога. Он имел неосторожность скривиться, когда ребенок захватил его за палец и, видимо, что-то недоброе подумать — барон не признался, что именно, только рыдал и просил его пощадить. Аристократы призадумались и вынесли вердикт — маленький Варион Александр — сильный маг, это очень хорошо для Империи, с ним и его родителями надо дружить!
Однажды вечером весть облетела дворец — у императрицы начались схватки.
Столица замерла — кто же, ну, кто же родится?
Глава 45
Крик новорожденного огласил помещение, и одна из повитух подошла к двери, выглянула за нее и громко произнесла: «Девочка»!
— О-о-о! О! Ах! Ого! — пронеслось по комнате, вырвалось за ее пределы и пошло гулять по дворцу.
Девочка!
Это означало, что герцог становится императором Рамиро Тамильесом дель Риво.
Потрясающая, хоть и вполне ожидаемая новость!
Коронацию назначили через месяц, чтобы успеть тщательно все подготовить к большому приему, так как на такое событие ожидались визиты главных лиц соседних государств.
Тамиль мог больше времени уделять делам, поскольку Демиана с Ролиндой почти все время проводили вместе друг с другом и своими детьми. Даяна почти никогда не плакала, зато слезы непрестанно лила ее мама, вспоминая погибшего мужа. Деми, как могла, поддерживала и утешала Ролинду, и однажды ей на помощь пришел Варион.
Императрица держала на руках дочку и рассказывала ей, заливаясь слезами, какой сильный и храбрый был у нее папа, как он любил ее и берег. Даяна молча, таращилась на мать, болтая ручками и причмокивая. Варион в это время сидел на одеяле, обложенный подушками и казалось, ничего кругом не замечал, пытаясь отковырять кусочек от игрушки. Демиана решила позвать целителя, чтобы он принес успокоительный отвар для Ролинды, и отошла к двери, и тут Варион решительно встал на четвереньки и пополз к императрице. Женщины замерли, и только Ролинда ничего не замечала, продолжая оплакивать свою утрату.
Малыш храбро преодолел два метра, отделявшие его от императрицы, уцепился ручками за ее юбки, подтянулся и встал, чуть покачиваясь.
Демиана ахнула и сделала шаг к сыну, чтобы успеть подхватить, если тот начнет падать.
Мальчик наклонил голову набок, что-то пролепетал и послал импульс голубого цвета в рыдающую женщину. Ролинда вздрогнула, сделала глубокий вдох и успокоилась.
— Ой, Варион! Демиана, посмотрите, он стоит! — воскликнула Ролинда, как ни в чем не бывало, будто не ее только что полчаса ничем не могли успокоить.
Деми подскочила и взяла сына на руки.
— Малыш, да ты просто кладезь сюрпризов!
Варион закрыл глазки ладошками и рассмеялся.
Наученный горьким опытом, герцог так часто забегал проведать жену и сына, распугивая фрейлин и служанок, что Демиана попросила Анриона сделать им по переговорному камню и торжественно вручила один мужу.
— Вот, держи при себе и если захочешь со мной поговорить или узнать, как у нас дела, то возьми его в руку, вызови мой образ в голове и начинай разговор.
— Это намек, что я надоел, и ты не хочешь так часто меня видеть? — улыбнулся Тамиль.
— Нет, это для того, чтобы тебе не приходилось срываться каждый час-полтора и бежать через пол дворца. А еще, что бы я тоже могла поговорить с тобой в любое время, когда мне этого захочется, — поцеловала мужа Деми.
Дарваль сто раз умер от страха, когда к нему заявились стражники и, не слишком заботясь о его здоровье, препроводили в столицу.
Он в уме перебрал все прегрешения, обнаружил, что их не так мало, как ему казалось, и принялся гадать, за которое он страдает?
Дни шли, никто его не допрашивал, и лавочник понемногу успокоился. Если бы узнали про вон то, то уже казнили бы, а вон про это — как минимум, выпороли бы и выслали из страны. За это — наложили бы штраф, а за вон то — заставили бы отрабатывать на Империю. Так, перебирая свои грехи, Дарваль коротал время и почти смирился с тем, что остаток дней проживет в темнице, как за ним пришли.
Увидев в комнате, в которую его завели, герцога, лавочник попытался упасть на колени, но стражники не позволили. И тогда Дарваль воспользовался даром речи во всю силу своего здоровья:
— Ваша Светлость! Заступитесь! Спасите!