– Значит, чтобы оплатить одну десятую от стоимости похорон, мне надо протянуть целое столетие?
– Именно так, – подтвердил Леонид, – весьма выгодные условия.
– Жаль, что воспользоваться ими никто не сможет, – не утерпела я.
– Эх, плохо вы моего босса знаете, – подал голос Антон. – Он, ежели захочет, до исчезновения солнца проживет.
– Извините, что спорю, но, госпожа Виола, вы не правы, – прожурчал менеджер. – Дети, рожденные в нынешнем году, имеют все шансы переместиться в рай в возрасте библейских старцев. Знаете, как трудно подобрать достойный подарок на крестины? Мы предлагаем прекрасную вещь: сертификат на элитное погребение. Человек растет, мужает, стареет и не беспокоится, знает, что его после усопения проводят с почестями.
Чудесные слова «усоп», «усопение» и «усопенный» заставляли меня вздрагивать, а Иван Николаевич продолжил допрос:
– Как вы узнаете, когда я умру? Каким образом рассчитаете размер скидки?
Леонид воздел руки к потолку.
– На все воля божья. Оставите предоплату пятьдесят процентов. Когда родственники принесут нам весть о вашем мирном, счастливом усопении, мы сделаем перерасчет, и, скорее всего, близким не придется ничего доплачивать, или мы вернем им часть залога.
– Меня это устраивает, – согласился олигарх. – Ну, с чего начнем?
– Полагаю, с выработки концепции, – оживился менеджер. – А вот и напитки. Прошу вас, вода, свежевыжатый сок, кофе, чай. Элен, обслужите наших дорогих клиентов.
Девушка в черном шелковом платье с золотой брошкой в виде креста на большом воротнике быстро справилась с задачей и удалилась.
– Итак, – потер руки Леонид. – Что желаете? Исторические похороны?
– Это как? – не поняла я.
Служащий фирмы закатил глаза.
– Поверьте, это великолепно. Допустим, погребение в стиле Цезаря. Гости одеты как древние римляне, путешественника везут на колеснице десять белоснежных коней, хор поет стихи Гомера, сам поэт сидит у могилы и читает строфы из «Одиссеи». На концертной площадке актер, загримированный под дорогого упокоившегося и наряженный в такой же, как у него, костюм, разыгрывает сценки из «Двенадцати подвигов Геракла». Очень красиво, оптимистично. Как правило, присутствующие рыдают от восторга. Банкет обслуживают рабы. Еда, правда, обычная, не древняя.
– М-м-м, – протянул Иван.
– Сюжетов тьма, можем выбрать любой, – пообещал Леонид. – Если пожелаете видеть в роли себя любимого актера, никаких проблем, достанем кого душа пожелает. Недавно привозили из Голливуда лауреата премии «Оскар». Прошу простить, фамилию назвать я не имею права, пентхаусцы свято хранят тайны, рот у всех на замке. Когда усопляется известный человек, то на церемонию, куда приглашены достойные люди, всегда пытается проникнуть разномастный сброд – фанаты, журналисты. Но у нас с этим строго. Ни одна крыса не просочится мимо охраны без приглашения, не волнуйтесь. Если только вы сами не захотите увидеть у своего пентхауса воронье с камерами и баб с бумажными цветочками.
Я покосилась на Ивана Николаевича. Интересно, он понимает Леонида? Лично мне не ясно, при чем тут пентхаус и какого путешественника повезут на колеснице десять белоснежных лошадей.
– Исторические похороны – это первый вариант, – вещал далее менеджер. – Второй – художественные. Выбираете кинокартину, и мы ее играем. Месяц назад один очень достойный человек заказал для своего Барсика стихотворение «Кошкин дом». Господи, как красиво получилось! Даже я, повидавший миллион роскошных отлетов, прослезился. Кот лежал на розовой подушке, у пентхауса пели наряженные котятами хористы, актеры замечательно играли. Барсик, вернее, тот, кто его исполнял, был удивительно хорош, благороден. А потом, когда пентхаус очутился на аэродроме, все начали бросать в лифт сухой корм, заиграла бессмертная музыка Бетховена…
Леонид всхлипнул, достал из кармана черный носовой платок, окаймленный красной ленточкой, и приложил его к глазам.
– До сих пор плачу, когда вспоминаю.
Я решила, что у меня начался бред. Бросать в лифт сухой корм? И зачем везти трупик кошки на аэродром? Хотя, может, Барсика отправляли в другой город…
– Вы хороните и животных? – спросил Иван.
– Почему нет? Разве они не люди? – выдохнул менеджер. – Еще можем предложить…
– Не надо! – остановил гробовщика Зарецкий. – У меня много любимых литературных произведений, я выберу фрагмент из них.
Леонид подергал носом.
– Гениально!
Мне стало некомфортно. Неужели Зарецкий решил использовать какой-то детектив Арины Виоловой? Однако… Я не в восторге от такой идеи.