– Это точно, – добавил тип с болезненными глазами, – он бы все отдал за свой сиротский приют. Он посвятил ему всю жизнь.
– Ага. Он единственный всеми силами пытался помочь несчастным, но удачи ему это не принесло.
Пришло время задавать вопросы.
– Не принесло удачи? – спросил я подчеркнуто равнодушно, опустив нос в стакан.
– Относительно другого сумасшедшего.
– Вы имеете в виду несчастного малого Маллигана?
Аламбик удивленно повел огромными глазами.
– Думаю, ты слишком уж вежлив, называя его «несчастным малым». Он был безумный. Надо сказать, было в кого.
– Было в кого?
– Его мамаша померла от сифилиса, перед смертью она совсем обезумела.
– И из-за алкоголя, – добавил карлик, который был явно хорошо осведомлен.
– А его отец обрюхатил свою старшую дочку, когда напился сильнее обычного. Вот так и появился на свет Маллиган.
Это гнусное откровение вызвало взрыв всеобщего хохота. Я был вынужден улыбнуться, пытаясь скрыть отвращение, которое у меня вызывает подобное мерзкое поведение. Парень громко отрыгнул, вытер рот ладонью и продолжал:
– Аббат думал, что совершил благое дело, приняв его. В результате он убил пятерых несчастных сирот. А кто попал в тюрьму? Наш благородный кюре. А сейчас он гниет в земле.
– Однако мне всегда говорили, что Маллиган и мухи не обидит.
– Все так думали. Но к нему стали приходить видения.
Самый старший вдруг перекрестился и с жаром поцеловал крест, который носил на шее.
– Не надо говорить о дьяволе, Аламбик, это приносит несчастья!
Рыжий великан отмахнулся от этого замечания.
– Не верю я в этот вздор.
Затем он обратил свой затуманенный взор ко мне.
– А ты, Незнакомец, веришь в дьявола?
Я ответил с осторожностью факира на раскаленных углях.
– Я не суеверен, но предпочитаю узнать все подробности и факты, прежде чем высказывать свое мнение.
Парень был явно в ударе.
– Детали? Это нетрудно. Маллиган говорил, что дьявол расхаживает ночью по кладбищу. Он даже утверждал, что тот говорит с ним. Он был страшно напуган. Он говорил, что четыре раза видел, как тот разрывает гробы, захороненные накануне. Он говорил, что дьявол меняет мертвых на живых.
– Маллиган рассказывал об этом аббату или полиции?
– Возможно, но никто не верил в его истории о привидениях и демонах. Я уверен, что это он все натворил. То, что он постоянно находился рядом с покойниками, свело его с ума. Сатана – это он сам!
В конце стойки старик вновь осенил себя крестным знамением, допил стакан и вытер усы рукавом.
– Сколько раз я тебе говорил, Аламбик, нельзя так говорить. Да защитит нас Господь.
Рыжий расхохотался и погрузил губы в белую пену очередной кружки пива.
Я снова попытался произнести ложь, чтобы услышать правду.
– Нужно было спросить совета у старой прислужницы аббата…
– Это было бы непросто.
– Что?
– Марта умерла задолго до тех событий.
Я, не дрогнув, выдержал удар.
– А до или после Марты разве у аббата не было других прислужниц?
– Нет. Теперь уж точно видно, что ты не местный, незнакомец. Иначе бы знал, что Марта была первой и последней прислужницей аббата. Она умерла от лихорадки примерно за пять лет до убийства сирот. А после ее смерти Мередит предпочел остаться один.
– А, понимаю, из-за своего характера. Он был очень суров, говорят.
Парень снова прыснул от смеха, разбросав вокруг себя облако белой пены.
– Суров – аббат? Впервые такое слышу. Он всегда призывал к уважению и человечности. Даже самый последний антихрист не смог бы возразить против этого.
Внезапно я почувствовал, как что-то теплое стекает по моей ноге. Я резко отодвинулся. Аламбик опорожнял мочевой пузырь. Без видимой причины он громко пропел пошлый ритурнель, слова которого могли шокировать даже наименее целомудренные уши. В глубине кабака кто-то засвистел и запротестовал – не понравилась эта песенка, он предпочитал другую, не менее игривую. За несколько секунд все вокруг обратилось в хаос. Шум достиг адской силы: стук пивных кружек о столы, междометия, свист, пьяный хохот. Пустая бутылка пролетела через весь накуренный зал и попала в спину рыжего, который в ярости обернулся. Лезвие ножа промелькнуло в нескольких сантиметрах от моей руки. Я уже достаточно узнал, и пора было уходить. Я вытащил из кармана пригоршню аргументов. Дождь из монет посыпался на пол, все участвующие в боевых действиях ринулись на этот звон. Я воспользовался этим, чтобы улизнуть.
Мне стоило невероятного труда отыскать экипаж, который согласился меня взять. Мой вид действительно не вызывал доверия. Оказавшись дома и как следует прочистив желудок, я попытался здраво взглянуть на вещи. Вся эта история показалась мне шитой белыми нитками. Кем была та пожилая женщина, которая прислала мне письмо? Очевидно, она никогда не прислуживала аббату. Какую роль играла она в этом деле? Могу ли я вспомнить, как она выглядела? В церкви было сумрачно. Ее лицо покрывала черная вуаль. Мне ничего о ней не известно. Как я теперь ее найду?
Я попытался вспомнить, как она себя вела. Каждый раз, когда мы обращались к ней, она отводила глаза и прятала нос в молитвеннике. Тогда я приписал это страху. Но может, на самом деле она хотела лишь избежать наших взглядов?
Она говорила низким голосом, похожим на сиплый шепот, ее едва было слышно. Может, скорее это был голос мужчины, который пытался изменить его?
Другая деталь вспомнилась мне. Она прервала нашу беседу и исчезла с невероятной скоростью. Конечно, она слегка прихрамывала, пока была в зоне нашей видимости, а потом? Она добралась до выхода из церкви так быстро, будто внезапно обрела ноги молодой девушки или… молодого мужчины? Какого роста оказалось это существо, если бы оно так сильно не сгибалось? Примерно метр семьдесят. Как Джек-Попрошайка, как «кузен» Кардвелла, как странный сосед четы Барнсов…
Кого мог видеть Маллиган на кладбище четыре раза? Какое ужасное зрелище толкнуло его на самоубийство? Простое воображение помутившегося рассудка или страшное откровение?
Мое убеждение становилось все сильнее. За всем этим стоял один-единственный человек. Человек, который хладнокровно совершал убийства, тщательно изучив привычки своих жертв. Дьявольское создание, которое знало прорехи в каждой броне и наносило удар во имя высшего наказания.
Теперь я знал, что в каждом случае буду сталкиваться с одним и тем же лицом.
Я перешел к делу о похищении Джейн Барнингтон.
Вид этой девочки, нанизанной на перевернутый крест, навсегда врезался в память. Но условия ее похищения и мотивы похитителей по-прежнему оставались загадкой.
Я помнил все до мельчайших деталей. Лестрейд пришел к нам с письмом, адресованным лорду Барнингтону.
«Если хотите получить девочку назад живой, вы должны передать нам сумму в 20 000 крон в течение сорока восьми часов. Завтра мы вновь свяжемся с вами, чтобы сообщить, куда и когда следует привезти деньги. Если вы кому бы то ни было расскажете об этом, мы принесем девчонку в жертву согласно ритуалу».
Леди Барнингтон не послушалась предостережения. Тогда похитители послали второе письмо:
«Ты попытался обмануть нас. Твой замысел раскрыт. Старуха заявила в полицию. Тебя просили держать язык за зубами. Ты попался в свою собственную западню! Твоя дочь заплатит за твои ошибки. Она присоединится к твоей семье согласно ритуалу в преисподней. Спасибо, однако, за этот утешительный выигрыш. Девчонка очень смышленая для ее возраста. Надо сказать, вся в своих родителей!»
Мы поспешили в фамильный склеп Барнингтонов. Именно там мы нашли лорда Барнингтона, который безуспешно пытался справиться с тяжелой решеткой склепа. Но как же он туда добрался?
Я перечитал этот отрывок из записей Ватсона:
«– Кучер приехал за мной в замок. Он сказал, что знает, где моя дочь. Он привез меня сюда и тотчас исчез в тумане».
Кем был этот странный кучер, который как по волшебству выплыл из тумана, чтобы спустя какое-то время исчезнуть без следа и без всяких объяснений?