– Это зависит от вас. Опишите подробно этого Мортимера Пендертона.
Он снова почесал голову, будто надеясь наскрести какие-нибудь воспоминания.
– М-м-м… давно это было. Не помню я больше ничего.
Внезапно он широко распахнул совиные глаза.
– Нет, кое-что помню. Он носил темные очки и никогда их не снимал.
– Даже в помещении?
– Даже в помещении.
– Это не показалось вам странным?
– Да, но когда клиент платит авансом такой тариф, не принято задавать ему вопросов, господин.
– Какой тариф?
– Мортимер заплатил вчетверо против цены, это записано в книге, можете проверить, если желаете.
– Зачем он платил так много?
Он пожал плечами.
– Мне ничего не известно. Может, он прятался от кого-то и не хотел, чтобы его узнали. Нередко ведь случается, что господа из высшего общества водятся со всяким сбродом в Лаймхаусе, одеваясь так, что ни у кого не вызывают подозрений. А наш брат просто получает деньги и закрывает на все глаза.
– Вы рассказали об этом полиции, когда велось следствие?
– Нет. Впрочем, меня никто и не спрашивал.
– Что? Никто не допросил вас?
– А чего ради? Мортимер был тут. Он отвечал на все вопросы. Он ведь был свидетелем убийства, а не я.
– Вы после этого видели Мортимера?
– Нет, никогда.
Итак, полиция взяла свидетельские показания у самого убийцы. У полиции не бывает подозрений. Кроме того, она торопится найти виновного.
Убийца постарался не оставить ни одной улики, которая могла бы выдать его. Он действовал профессионально и, судя по всему, владел искусством криминального расследования. И опять же он никак не походил на Марка Дьюэна, беглеца из Миллбэнк.
53
Тот день стал решающим в моей судьбе.
Новость красовалась на первой странице «Таймс»: «Знаменитый инспектор Лестрейд, раскрывший лондонские преступления, публикует свои архивы».
Случаи позабавиться предоставляются не так часто, поэтому я пробежал глазами статью, озаглавленную: «Воспоминания Балтазара Лестрейда, первого полицейского Лондона». Величайший фантазер Скотланд-Ярда подробно рассказывал о том, как ему удалось поймать Марка Дьюэна в результате смехотворной облавы. На самом деле его откровения граничили с наглой ложью и фальшивыми анекдотами, призванными удовлетворить его эго. Он вернулся к четырнадцати преступлениям, которые блестяще раскрыл.
Я продолжил чтение, пока не наткнулся на следующую фразу: «Лорд Сен-Джеймс был опасным рецидивистом. Впрочем, он уже был судим в связи со смертью его первой супруги, 25 мая 1895 года».
Сен-Джеймс рецидивист? Этого я не знал. Нужно как можно скорее проверить эту информацию. Сделать это будет несложно, поскольку я располагал датой процесса.
Я тотчас направился к архивам лондонского трибунала. Мне хватило нескольких минут, чтобы найти нужного мне конторского служащего, сидящего неподвижно за своим столом, будто живая мумия, пребывающая в нескольких параллельных измерениях, вне времени и пространства.
Я встал перед ним, полный решимости заставить его предоставить мне доступ к архивам. Рассыльный пробормотал, не поднимая глаз:
– У вас есть авторизация на просмотр?
– Все в должной форме, – ответил я, прикладывая к его носу дуло пистолета.
Заплесневелая мумия подскочила. Служащий наконец взглянул на меня, его глаза наполнились диким ужасом.
– Ми… мистер Холмс, какая радость!
– Откройте зал, где хранятся архивы, мне нельзя терять ни минуты.
– Сейчас открою.
Я без труда нашел полку, на которой хранились архивы 1895 года. Нашел те, что относились к маю того года. Дрожащей рукой я взял невероятных размеров досье от 25 мая 1895 года. В тот день имели место три процесса: Мардок Латуш, Питер Галливелл и лорд Уильям Сен-Джеймс!
Мое сердце билось как сумасшедшее. Я понял, что достиг цели.
Я открыл досье и обнаружил невероятное: процесс возглавлял судья Алан Ричмонд.
Обвиняемым был лорд Уильям Сен-Джеймс. Список присяжных был представлен на первых страницах. Двенадцать присяжных, в соответствии с английским законом. Мои ноги подкосились. Грудь словно пронзило кинжалом. На какое-то мгновение я оперся о стену архивного зала, чтобы перевести дыхание.
«Присяжный JV? 1: Джон Кинсли, торговый представитель:
Присяжный № 2: Генри Кардвелл, банкир.
Присяжный № 3: Джеймс Варнс, коммерсант.
Присяжный № 4: аббат Пол Мередит.
Присяжный № 5: Ричард Аббенсон, промышленник.
Присяжный № 6: леди Барнингтон.
Присяжный № 7: Лео Барникель, капитан судна.
Присяжный № 8: Джон Пикокс, хирург.
Присяжный № 9: лорд Вилер.
Присяжный JV? 10: Малколм Фэллоу, ученый.
Присяжный № 11: Маргарет Баттерфилд, библиотекарь.
Присяжный № 12: Уильям Корнвелл, оптовый торговец вином и спиртными напитками».
Наконец у меня перед глазами оказался список двенадцати жертв. Так вот та нить, которая их связывала! Вот что не успел сказать мне Джон Пикокс. Эти мужчины и женщины объединились против мужчины, но с целью восстановить правосудие и справедливость.
Двенадцать присяжных плюс судья, Алан Ричмонд, и обвиняемый, лорд Сен-Джеймс. Четырнадцать жертв. В этом Списке не хватало лишь Марка Дьюэна.
Мне с трудом верилось, что лорд Сен-Джеймс был настоящим убийцей… А какое отношение к этому процессу имел Марк Дьюэн?
Я пролистал вводные страницы процесса, когда вдруг новая волна адреналина захлестнула мое тело. Я обнаружил имя главного обвинителя лорда Сен-Джеймса: Реджинальд Фостер, журналист и писатель!
Что делал Фостер во всей этой истории? И в чем обвинял он лорда Сен-Джеймса?
Я узнал, что он выступил в качестве гражданского истца. Он утверждал, что имеет неоспоримые доказательства виновности лорда Сен-Джеймса.
Могло ли все это быть связано с расследованием, которое он вел?
Я пробежал глазами основные обвинения, выдвинутые адвокатами Фостера против лорда Сен-Джеймса. Фостер обвинял его в том, что он толкнул свою супругу на самоубийство, чтобы завладеть ее состоянием. Ему это удалось благодаря беспрестанному преследованию и регулярному брачному насилию. Были ли эти обвинения обоснованны?
Я перевернул несколько страниц, чтобы ознакомиться с различными свидетельствами.
«Суд вызывает Алана Мура, врача.
Судья Алан Ричмонд: Вы подтверждаете, что лечили леди Сен-Джеймс?
Доктор Мур: Да, ваша честь.
Судья Ричмонд: Вы можете точно сказать нам, чем страдала леди Сен-Джеймс?
Доктор Мур: У нее были ужасные приступы страха и… это необходимо уточнить, ваша честь?
Судья Ричмонд: Конечно. Вам не следует ничего скрывать. Присяжные должны получить максимум информации, чтобы вынести верный вердикт.
Докор Мур: Ну хорошо, я бы сказал, что леди Сен-Джеймс страдала сильным психическим расстройством…
Судья Ричмонд: Это расстройство привело к помешательству?
Доктор Мур: Думаю, я не выдам врачебной тайны, если скажу то, что ее окружение уже давно знало. Леди Сен-Джеймс побывала в нескольких специальных учреждениях для лиц, имеющих психические расстройства.
Судья Ричмонд: Скажите прямо. Леди Сен-Джеймс была безумна?
Доктор Мур: Очень неловко отвечать на такой вопрос. Мы, врачи, пытаемся излечить наших пациентов…
Судья Ричмонд: Отвечайте на мой вопрос, доктор. Она была безумна?
Доктор Мур: Да.
Судья Ричмонд: Ее состояние со временем улучшалось?
Доктор Мур: Нет, ухудшалось. Кризисы становились все более частыми.
Судья Ричмонд: В чем заключались кризисы?
Доктор Мур: Она задыхалась от ужаса. Казалось, она боится всего и вся. У нее развилась опасная паранойя.