– Живы? – спросил он. В темноте продолжала всхлипывать дочь. Жена молчала. – Галя, ты жива?! – Заорал он, пересиливая грохот.
– Жива, только присыпало чуток. Помоги подняться.
На лестничной площадке густо висела пыль. Они осторожно спустились вниз, выбрались на улицу, перебежали в соседний дом, протиснулись в маленькую железную дверцу и, держась за стены, на ощупь пробрались в низкий сырой подвал. Раньше в нем жильцы хранили картошку. Протопелин нашел в углу свободное место, расстелил пальто и усадил жену с дочерью. В импровизированном бомбоубежище стоял полумрак, только в глубине у стены светил чей-то фонарик. Поначалу Василий Валерьянович лиц не разглядел. Но глаза к полумраку понемногу привыкли, и он распознал соседа.
– Тихон Андреевич, ты?
– Я, Валерьяныч. Дожили. В мирное время от бомб хоронимся. Проклятая власть. При большевиках порядок был. Жил бы Иосиф Виссарионович, он бы всех черных в товарняк да в тундру… – Василий покривился, но сосед реакции Протопелина в темноте не заметил. – Эти паскудники и не пикнули бы, – развивал мысль Тихон Андреевич: – Я бы их сам, буть моя воля…. – Но договорить не успел.
Снаряд угодил в дом. Страшный грохот и вспышка – последнее, что ощутил Протопелин.
Сколько времени прошло, он не знал. Очнулся от боли в правой руке. Попробовал ей пошевелить и не смог. Левой потрогал темноту и ощутил нечто теплое, влажное, тяжелое. Он приподнял это нечто и освободил онемевшую руку. Полежал еще несколько минут. Достал из кармана зажигалку. Дрожащий огонек осветил груду бетона, из-под которой торчали женские ноги. Протопелин узнал обувку жены и дочери. У соседа половину черепа снесло, теплое и влажное – это кровь Тихона Андреевича. Ощупал себя: вроде все на месте. Попытался встать. Не удалось. Плита нависла над самой головой. Лег обратно и заплакал. Плакал беззвучно, не вытирая слез.
Гали больше нет. Нет и Настеньки. Жена и дочь – единственные близкие ему люди. Галя дождалась мужа из тюрьмы и потом никогда не попрекала. Хотя хорошей работы на воле он так и не получил. Судимость – пожизненное клеймо. А вины не было. Была принципиальность. Егерь услышал пальбу и побежал на звук выстрелов. Партийный босс завалил оленя. Протопелин застал его над тушей. В заповеднике охотиться запрещалось, но начальству законы не указ. Василий видел, что олень жив, и поспешил на помощь.
– Не тронь, мой трофей! – прорычал красный вельможа.
– Браконьерите в заповеднике! А еще член партии, – пристыдил егерь. – Вы задержаны.
– Я тебе, мать твою, покажу, задержаны! – прошипел стрелок и позвал охрану. Протополина скрутили и отняли ружье. Из его ружья добили оленя, а самого сдали в прокуратуру. Потом суд. Из трех отсидел год. Выпустили по амнистии. Видно, секретарю обкома стало стыдно. Выйдя на волю, Протопелин хотел снять судимость, писал в разные инстанции, даже в газету. Никто не хотел верить…
Над развалинами нарастал новый звук, глухой и монотонный. Василий Валерьянович прислушался. Танки, – понял погребенный вдовец.
Прошло еще несколько часов. В разрушенном подвале посветлело. Где-то сбоку в трещине проявилось небо и силуэт крыши. Это была крыша его пятиэтажки. Дом после артобстрела уцелел. «Господи, зачем я их увел сюда!» – терзал он себя, но плакать больше не мог. Слезы кончились, как кончается вода в кувшине. В проем пробился луч солнца. Нош жены и дочери теперь он видел отчетливо. Рядом стыл окровавленный сосед и что-то сжимал в руке. Протопелин потянул из онемевших пальцев и увидел паспорт. Первую страницу залила кровь. Василий Валерьянович полез во внутренний карман, добыл свой паспорт и вложил в руку соседа.
– Есть тут, блядь, кто живой? – В просвете возникла голова в каске.
– Есть. – Протопелин старался крикнуть, но крика по получилось.
– Кажись, есть. Славка, вали сюда, плиты раскидаем.
– На х… надо. Пусть спасатели с саперами раскидывают, отце на мину нарвешься, – ответил невидимый Славка. Василий Валерьянович уже решил, что помощь прошла стороной, но ошибся. Несколько солдатиков разгребали завал.
– Ты кто, чурка?
– Не видите, что ли, ребята, русский я. Пенсионер.
– Тут разве разглядишь… Ты, дед, так замаскировался, что и сам черт не разберет. – Протопелина выволокли на воздух: – Документы при тебе?
– При мне, – простонал спасенный и протянул паспорт погибшего соседа.
Часть первая
Визит к врачу
– Ну вот, господа, можем считать вопрос решенным. – Николай улыбнулся и пожал руки партнерам.