Почувствовав смутное желание, я отвел взгляд... и не увидел незнакомку...
Я привстал и окликнул ее...
Увы, лишь эхо отозвалось, вопросило тишину и безмолвие...
Я огляделся...
Светало...
Небо было безоблачное и такое прозрачное...
Листья чуть заметно колыхались от ночного ветра...
Я решил вернуться в город...
Дорога домой показалась мне короткой...
Я шел и думал о незнакомке...
Лия и незнакомка были похожи, как две капли воды...
"Может быть, у Лии была сестра?.." - подумал я...
"Успокойся... у тебя мысли совсем спутались..." - сказала незнакомка...
"Мне хочется смеяться и петь..."
"Хочется петь, пой... еще успеешь наплакаться..."
Подняв глаза, я увидел, как Лия и незнакомка прошли мимо легкой грациозной походкой, оглянулись и скрылись за оградой кладбища...
Кладбище располагалось недалеко от монастыря, вместо ограды цвел дикий шиповник...
Я стоял и размышлял о браке, о счастье, и даже сочинил псалом...
Бог открыл мне способность понимать, что скрыто в словах, какая тайна...
Мне вспомнился рассказ Лии, как она скрывалась в пещере с моим отцом и кормила его грудью, пока бог не забрал его к себе на небо...
Эти воспоминания не вошли в книгу, а жаль... она или опасалась, или стыдилась доверить эту историю блудливым буквам...
Лия ни о чем для себя не просила, и участи своей не удивлялась, знала, что на земле она чужестранка...
Об одном она молила бога, чтобы ее не узнали, а узнав, не осудили, не выслушав...
Родственники и близкие предпочитали ее не знать, ибо уже ненавидели, хотя в ней не было ничего, заслуживающего ненависти...
Это несправедливо...
Сколько людей изменилось под влиянием книги Лии... а сколько перебежало на другую сторону... кто это будет отрицать?..
Каждый раз я покрываюсь краской стыда или страха, когда вспоминаю ее ласки... нет, даже под пыткой не расскажу всего...
Все это я приписываю злой воле, а Лия не признавала это злом, не стыдилась и не раскаивалась, мне кажется, даже гордилась, а когда ее обвинили на суде, призналась без всякого принуждения... и радовалась, как будто обвинение было ей желанно...
Можно ли называть ее безумной?..
Безумными были судьи, когда предъявили ей обвинение в заговоре против власти...
Они называли место, время, сообщников, их количество...
И что?.. да ничего... она закусывала губу и судей не замечала или сама делалась невидимой, стыдила их, говорила: своими приговорами вы сами разоблачаете...
Когда она призналась, что она дева и послана богом, они пытались выведать подробности...
Она говорила то, что было, они же хотели слышать то, чего не было...
И эта порочная практика судебных разбирательств остается до сих пор не замечаемой...
Откуда она взялась?..
В ослеплении ненависти они называли Лию беспутной, ничтожной, бессовестной... их раздражало ее смиренная поза, ее красота...
Она была не дурна собой, лицо тонко очерченное, волосы вьющиеся как у цветка гиацинта, голос, как у ангела...
Ее голос пьянил, смирял...
Они же вопили, и выли как волки: не должно ее быть среди нас...
Она говорила, что упала к ним с неба...
Они недоумевали... как такое возможно?..
Лия насадила сад, а они пришли с топорами... они и ее рассекли бы на части, если бы узнали, кто она...
В книге Лия описывала жизнь и учение Мавра... она жила и дышал его словами...
Мавр говорил: все люди по происхождению одинаковы...
Мое происхождение осложнялось некоторыми посторонними обстоятельствами... я ведь тоже был сиротой, я упал с неба... и это возбуждало людей против меня...
Почему?..
Помню, Мавр говорил: в боге надо искать объяснений существования этого мира...
Вселенная поражала меня гармонией своего устройства и странным безразличием, равнодушием...
Мавр явно имел общение с богом...
Лия стояла в середине между Мавром и мной смертным, но ближе ко мне, чем к Мавру... она была моим ангелом... я в ней нуждался, а она не имела нужды даже в самой себе...
Она чувствовала себя блаженной, жила не для себя, для других...
Я вспомнил все утра и вечера, когда она являлась мне в видениях и в разных обликах...
В наших отношениях не было случайности или принуждения, но только то, что сообразно с природой...
Город нам не был нужен...
Мы оставались равнодушными ко всему происходящему...
Мы жили на острове...
В книге Лии я нашел историю рождения близнецов, и как бы переселилась в них и без всякой преднамеренности...
Близнецы обращались друг к другу на своем языке и созерцали себя...
Это созерцание развивало их ум...
Помню, как я, движимый неопределенной какой-то бессознательной силой, тяготением устремлялся к богу, но видел его еще смутно... в три года это неопределенное влечение стало определенным, бессодержательное оно наполнилось содержанием, смутное превратилось в видения мне от бога... мне захотелось туда, где он, но лучше бы мне не желать этого...
Ум направил меня к богу...
Я созерцал... это созерцание отлагалось в уме в виде множества представлений...
У меня была способность без усилий и исканий находить в этом множестве представлений нужное мне представление, и пользоваться им как своим...
Лия была для меня самым возвышенным существом, лучше всех и ближе всех прочих... она разливала вокруг себя светлое сияние...
Я помню лицо брата... я сохранил в себе многие его черты...
Смерть разделила меня с ним, второй бог...
Потом ушел Мавр, за Мавром Лия ушла... я пытался ее удержать, но неуспешно...
Смерть представила мне все это как естественно необходимое и в другом свете, она поразила меня беспомощностью, лишила сил...
Я очнулся на кладбище на дне ямы... не знаю, сам я туда сошел или кто-то спихнул... и заслуженно... я никому не был нужен, даже самому себе...
* * *
Возможно, я впадаю в преувеличение...
Все смутно, дробится...
Книга Лии не представила мне сколько-нибудь счастливого разъяснения тайны моего рождения...
Мавр говорил, что у меня был брат, но он умер...
Подчинена ли смерть богу?.. да и есть ли смерть?.. ведь Христос и человек и спаситель, своей крестной смертью он попрал смерть, вырвал ее жало... или это некое утонченное богословское построение, тайна, в которую трудно вложить понятное содержание...
Здесь я переношусь в область нетленного...
Лия являлась мне ангелом в образе, который она носила... я же никуда не приходил, ни ходил... я лежал и не вставал... однако каким-то образом перемещался в пространстве и времени, мог даже летать без крыльев...
В этом есть очевидное противоречие моим словам: я пребывал камнем на ложе, и, тем не менее, жил такой жизнью, которая предполагала публичность обнаружения, правда, слишком своеобразное, вызывающее у меня недоумение...
Что это?.. как будто земля уходит из-под ног, гора стронулась и поползла в воду, ставшую кровью...
Закат ее сделал такой...
Камни вокруг кишат как муравьи, снуют, одни туда, другие сюда, спешат, переговариваются, обмениваются мнениями...