— И в этом тексте упоминался ваш Йорденский камень?
— Я не полностью его перевела, и ваш отец прислал мне только начало, но о камне там действительно говорилось…
— А второй документ? — спросил я с интересом.
— Это письмо Карла Великого с перечнем даров, предназначенных Алкуину, самому верному его советнику, который принял решение удалиться от мира в аббатство Сен-Мартен-де-Тур.
— И что же?
— В списке фигурировал Йорденский камень.
— Очень любопытно, — признал я.
Она расхохоталась:
— Это слабо сказано! Два документа, где упоминается этот камень, причем один документ датирован девятым, а второй шестнадцатым веком. Не скрою, мне очень хотелось удостовериться в их подлинности! На следующий же день я приехала в Горд. Сначала я остановилась в маленьком отеле в центре городка, и мы с вашим отцом встретились там же, в ресторане. Он вел себя крайне нервно, говорил полушепотом, все время озирался. Ничего конкретного он мне не сообщил, сказал, что пока рано, и назначил следующую встречу на завтра, в другом ресторане, более безопасном, как он выразился. Когда мы прощались, он посоветовал мне остерегаться, но не объяснил, чего именно. Честно говоря, он производил впечатление полного психа. Но проблема в том, что сутки спустя у меня не осталось сомнений — за мной следили. Сначала я подумала, что просто нервничаю, но вскоре стало ясно, что мне это не снится. Весь день меня преследовали два типа в черном. Возможно, те же самые, что оглушили вас сегодня вечером. Из-за их черных одеяний я прозвала их воронами. На следующий день ваш отец не пришел на встречу. Ночью с ним случилось несчастье…
Она взглянула на меня с состраданием. Я заколебался. Нужно ли говорить ей, что смерть отца не была таким уж тяжким ударом для меня?
— Вы полагаете, это не просто несчастный случай?
— Когда я вернулась в гостиницу, в моем номере все было перевернуто вверх дном, у меня украли один из блокнотов с записями и оба текста, присланных по факсу вашим отцом. Я сказала себе, что здесь творятся странные вещи, и решила присмотреться к этому поближе. Я позвонила своему главному редактору и спросила, можно ли сделать передачу, если я отыщу что-нибудь интересное. Он дал мне три дня. Потом я узнала, что вы приезжаете…
— Каким образом? — перебил я.
Она посмотрела на меня с улыбкой. Словно оценив мою подозрительность.
— Через ваше агентство. Ваш отец говорил мне, что у него есть сын, и я решила встретиться с вами, вдруг вам что-то известно. Поэтому я собрала о вас кое-какие сведения. Узнав, чем вы занимаетесь, я позвонила вашему агенту и сказала, что хочу взять у вас интервью в связи с тем, что «Сексуальную лихорадку» будут показывать на нашем канале нынешним летом…
— Спасибо, я в курсе…
— В вашем агентстве мне сказали, что я не смогу повидаться с вами, потому что вы уехали на юг Франции, где ваш отец купил дом. Я решила дожидаться вас здесь, одновременно продолжая расследование. После инцидента в отеле я сняла жилье в счет будущего гонорара. На чужое имя, в стороне от городка… но у меня нет уверенности, что я сумела сохранить инкогнито…
Она сделала паузу и, несколько раз щелкнув крышкой своего «Зиппо», продолжила:
— Итак, что вы предлагаете? Позвоним в полицию или попытаемся понять, что произошло?
Я готов был поклясться, что в ее глазах сверкнул лукавый огонек…
— Вы сказали управляющему отелем, что ваш номер обыскали?
Она отрицательно покачала головой.
— Если мы расскажем все это полиции, нас примут за сумасшедших! — усмехнулся я.
— Вы совсем ничего не знали об этой истории?
— Нет. Я приехал из-за того, что мне хотелось узнать, зачем отец купил этот дом… Вы понимаете? Мне это показалось странным!
Журналистка пожала плечами. Взгляд ее опять стал напряженным. Глаза горели желанием раздобыть сенсацию.
— Мсье Лувель, расскажите мне в деталях, что вы видели в подвале? — сказала она, придвигаясь ко мне вместе с креслом.
В это миг мне пришлось принять решения, сыгравшие важную роль в дальнейшем развитии событии. Попытаюсь ли я раскрыть тайну отца, и если да, буду ли я этим заниматься вместе с Софи де Сент-Эльб? Я был убежден, что она сказала не все. Как профессионал, какие-то козыри она должна была припрятать. Но разве не открыла она мне достаточно, чтобы можно было ей довериться? Сверх того, если я действительно хотел разобраться в этой истории, журналистка могла бы оказать мне бесценную помощь. И главное, мадемуазель де Сент-Эльб была женщиной, с которой я был бы не прочь скоротать пару вечеров… Она словно излучала страсть к авантюрному, к неожиданному, к необычному. Всего этого мне давно не хватало. Плевать, лесбиянка она или нет. Софи де Сент-Эльб мне нравилась.