— Не припоминаю такого.
— Он никогда не говорил об увлечении, которое не имело отношения к его гуманитарной миссии? Об открытии несколько… несколько необычном.
— Нет, — ответил мой собеседник озадаченным тоном. — Он страстно любил Иудейскую пустыню и проводил там много времени. Не думаю, чтобы он мог заниматься чем-то еще…
— Вот именно! Не рассказывал ли он вам об Иудейской пустыне что-нибудь такое, что не имеет отношения к «Врачам без границ»?
— Не понимаю, куда вы клоните. Он что, нашел там какое-то сокровище?
— Нет-нет, дело не в этом, — заверил я.
— Знаете, у него не было времени заниматься другими вещами. У него не хватало времени даже на собственную дочь в Париже.
— Дочь?
— Да, Клэр, его дочь. Вы не знали, что у него есть дочь?
— Хм, нет, я только приступил к сбору материалов…
— Вам следовало бы начать с нее! Она знает о нем гораздо больше, чем я.
— У вас есть ее координаты?
Он на мгновение заколебался.
— Полагаю, она жила с отцом… Но я не могу дать вам ее адрес. Это вторжение в частную жизнь…
— Понимаю…
Я не хотел давить на него. И привлекать излишнее внимание к себе также не следовало. Но я все-таки получил ценную информацию. Теперь я мог искать в Интернете адрес Кристиана Борелла или его дочери Клэр, проживающих в Париже. На сей раз мне не придется действовать вслепую.
Поблагодарив мсье Бриара, заметно разочарованного тем, что ему задали так мало вопросов, я повесил трубку, тут же запустил программу поиска на мобильнике и запросил данные о Кристиане Борелла. Мне повезло, в Париже жил только один человек с таким именем. К несчастью, он был в красном списке.[33]
Стало очевидно, что один я не справлюсь, мне нужна была помощь Софи и ее приятеля из RG. Но до двадцати часов у меня еще оставалось время, и я решил проверить старый след, которым мы несколько пренебрегли. Священник из Горда.
В справочной службе я нашел его телефонный номер и рискнул позвонить. Слишком многие вопросы остались не решенными после нашей встречи.
Он снял трубку на втором звонке.
— Здравствуйте, преподобный отец. Это Дамьен Лувель.
Я услышал вздох.
— Я вас не беспокою? — спросил я, заранее зная ответ.
— Беспокоите.
Что ж, по крайней мере откровенно.
— Мне очень жаль, святой отец, но…
— Вы знаете, что вас разыскивает жандармерия?
— В общем, да…
— И вас это не волнует?
— Скажем так, это не самая главная из моих забот. Мне жаль, что я вас побеспокоил, но вы должны признать, что завершили наш разговор в довольно сухой манере и…
— Представьте себе, я сейчас пакую вещи, — прервал он меня с раздражением.
— Вы уезжаете? — удивился я.
— Да.
— Куда же?
— В Рим.
— Что? — вскричал я.
— Да. В Рим. Меня переводят, мсье Лувель.
— Переводят в Рим? Гм, для вас это грандиозное повышение.
— Не вполне так, не вполне… Я очень привязан к приходу в Горде и предпочел бы закончить свои дни здесь. Короче говоря, мсье Лувель, это совсем не повышение. Скорее меня решили убрать с дороги.
— Вот как? А отказаться вы не можете?
Он вновь вздохнул, стараясь взять себя в руки.
— Конечно нет!
— Ну, я не слишком-то разбираюсь в трудовом законодательстве для священнослужителей, — иронически бросил я.
— Меня переводят, вот и все. Я уезжаю.
У меня запершило в горле. Священник был явно вне себя, и мне это казалось почти забавным, хотя я понимал, что отношусь к делу излишне легкомысленно.
— Вы думаете, вас переводят, чтобы… чтобы заставить вас замолчать?
— Никаких комментариев.
Я услышал, как щелкнула зажигалка. Священник закурил. Час от часу не легче!
— Вы знаете, кто санкционировал ваш перевод?
Он ответил после паузы:
— Нет. Этого никто никогда не знает.
Я решил бросить пробный камень:
— А если я вам скажу, что знаю?
— Как это?
— Я точно знаю, кто и по какой причине санкционировал ваш перевод. Я мог бы рассказать вам об этом, но вы должны рассказать мне об отце. Вам ведь многое известно?
Очередная пауза свидетельствовала о замешательстве.
— Возможно, — признал он наконец.
Я сжал кулаки. Это становилось интересным.
— Послушайте, мсье кюре, нам надо переговорить в более спокойной обстановке. Вы не могли бы отлучиться на пару дней и встретиться со мной в Париже?
Он заколебался.
— Почему бы нет…
— Запишите мой номер телефона. Никому его не давайте. Позвоните, как только приедете в Париж. И берегите себя. Я не шучу.