— Пятерочка, ты где? — Алексей вызвал последний гравиелёт.
— Я — «рыбка» пять, — тотчас откликнулся динамик связи, — вышел в стратосферу, скорость семь махов, прибуду на место через тридцать пять минут.
— Опаздываешь! Саранча будет почти во столько же! У нас со стороны гор брешь почти в полкилометра! Представляешь, сколько её туда набьется?! Вы в противоперегрузочных костюмах?
— Да! Увеличиваем скорость до десяти скоростей звука. Мы теряем три минуты для подскока на пятнадцать километров, но выигрываем по времени девять минут.
— Занимайте позицию со стороны гор. Примите данные в бортовой компьютер.
Монахи мало понимали, что в командах и цифрах что диктовал Алекс неведомой им рыбке под номером пять. Понимали только одно: вся эта возня совершенно, бесполезна перед мятущейся над горизонтом черной стеной.
— Алексей Сергеевич, грузовики прибыли, — второй пилот показал рукой вверх.
— Отлично! — обрадовался Алексей, — внимание грузовозы! Займите эшелон триста. Установите защитное поле на пятьсот метров по фронту, двести вниз и триста вверх. Наклон — сорок пять градусов. Растяните его, от моря и на склоны гор, до вершин. Думаю, масса стаи в этом диапазоне будет небольшой, и вы сбросите её вниз на нас. Только бы пятерочка успела!
— Учитель Алекс, первые насекомые в десяти километрах от нас! — доложил второй пилот.
— Прорвутся вдоль склонов! — встревожился Алексей. — Поливальный аппарат, ты с водой?
— Да, половина емкостей, — откликнулся невидимый собеседник.
— Дай-ка хорошего дождичка вдоль склонов! Посади саранчу на землю и быстренько в строй!
— Выполняю! — откуда-то сверху стремительно выдвинулась черная громада и, описав дугу, полетела к склонам гор. Ещё миг — и почти километровая полоса дождя скрыла и склоны гор и дымный хвост стаи саранчи, устремившийся вдоль склонов.
— Я, «рыбка» пять, занимаю свое место! — ожил динамик связи.
— Вот теперь мы покажем этой саранче «кузькину мать»! — высокородный Алекс, словно простолюдин, даже пристукнул кулаком по панели.
Все, кто замер перед иллюминаторами гравиелета, смотрели на приближающуюся тучу саранчи. Пилоты и Алексей, напряженно и тревожно — выдержит ли силовое поле напор огромной массы насекомых, и два монаха — с суеверным ужасом и беспомощностью перед ликом ужасной беды. Первые насекомые вдруг резко замедлили свой полет и, словно наткнувшись на невидимую стену, стали сползать вниз.
И закрутилось, замельтешило черным дождем! Миллионы крылатых тварей бились друг о друга, сползали вниз и давили своей массой миллионы таких же прожорливых крылатых собратьев.
Словно гигантская труба, силовое поле удерживало это мерзкое месиво из раздавленных и все ещё налетающих насекомых. Немыслимая буро-зеленая масса, шевелилась, пузырилась и вспенивалась метрах в двадцати от аппарата.
— Алексей Сергеевич, — голос одного из пилотов грузового гравиелета заставил всех вздрогнуть, — выше пятисот метров саранчи не наблюдаем. Основная стая легла в воронку защитного поля. Может, двинемся навстречу им, как только захватим остальных, мы захлопнем их сверху и в океан.
— Уточните, какая часть прорвалась по предгорьям? — Алексей надел наушники, — внимание всем аппаратам, синхронизировать движение по моему автопилоту!
Легаты Ордена Святителей затаили дыхание. Они не понимали смысл команд этого всесильного учителя. Только монстр чудовищных размеров и немыслимой прожорливости, этот бич создателя — саранча, почти вся слабо копошилась прямо перед ними. Стиснутая неведомой силой, не в состоянии улететь или уползти назад, она в безудержном порыве пыталась карабкаться вверх по невидимой стене и осыпалась вниз, калеча и давя подобных себе тварей.
— Внимание, всем «рыбкам», — монахам показалось, словно сам создатель громовым голосом известил свое пришествие, — разворачиваемся к океану! Думаю, тридцати километров от берега будет достаточно, чтобы вся саранча не смогла долететь обратно!
Глава восьмая
Ахига внимательно осмотрел заросли кустарника, осторожно втянул ноздрями воздух — шкура голодного аскука пахнет сырой рыбой. Ничего. Развернулся, достал из корзины последнюю обгоревшую кость и, гортанно выкрикнув боевой клич воинов племени ойюнов, бросил её в заросли.
— Друг мой, великий Арти! В корзине остался только пепел — сын вождя поправил пальмовые листья, устилающие дно корзины, и подошел к Артёму.
— Если мы успеем до захода солнца к хижинам погибших воинов, то их семьи совершат обряд поминок.