– Вот здесь, – сказал он. – Несколько часов на поезде до станции Глухомань, затем на автобусе до поселка Кулички, и еще два-три километра до усадьбы, в которой жил ваш дед. А там уже недалеко и до озера Зачатьевское. Думаю, где оно находится, вам подскажут местные жители. Так что найдете.
Последнюю фразу старичок произнес таким тоном, словно сам не был уверен в своих словах. Во взгляде, который он бросил на Олега, также читалось сомнение. Вероятно, поэтому нотариус счел необходимым добавить после короткой паузы:
– Если захотите, конечно.
Олег предпочел промолчать. Совершив один необдуманный поступок, он не видел причин, по которым должен был отказаться от других. Это был так называемый принцип причинности, когда одно явление неизбежно вытекает из другого и закономерно рождает следующее. Одно время Олег увлекался изучением философии Аристотеля и понял из него только то, что ни к чему хорошему это не приведет, поскольку с определенного момента от самого человека уже ничего не зависит, и он становится жертвой обстоятельств. Однако отвечать за последствия ему все равно приходится. Это было несправедливо, и Олег разочаровался и в Аристотеле в частности, и в философии в целом. Однако это разочарование не могло ему помешать совершить это путешествие, которое выглядело логично неизбежным после того, как он согласился стать законным наследником своего деда.
– Назвался груздем – полезай в кузов, – произнес он с поддельной улыбкой. – Ступил на лед – скользи.
Была у Олега такая привычка – обосновывать свои действия с помощью пословиц и поговорок. В результате даже самые глупые поступки выглядели уже не так глупо, подкрепленные народной мудростью. А, быть может, это ему только так казалось, и он пытался обмануть самого себя.
– Вот и хорошо, – сказал старичок с легкой ехидцей в голосе. Он был стар и мудр, и его обмануть напускной бравадой было невозможно. – Только не забудьте урну с прахом. А то придется возвращаться.
– И где мне ее взять? – деловито поинтересовался Олег. – В крематории?
– Мы уже позаботились об этом, – невозмутимо ответил Мстислав Иванович. – Ваш дед заранее оплатил все услуги, связанные с его смертью.
Старик повернулся к сейфу, находившемуся за его спиной, открыл его и извлек небольшую по размеру золотую чашу в виде бычьей головы.
– Прошу принять от меня под расписку урну с прахом Святослава Вячеславовича Полоцкого, – произнес он официальным тоном.
Теперь уже Олег недоверчиво смотрел на чашу, как до этого нотариус на него.
– И это урна с прахом? – растерянно спросил он.
– Да, – кивнул нотариус. – Как я уже говорил, ваш дед заранее позаботился обо всем. Эту чашу он прислал нам заранее.
– Но ведь она, кажется, золотая? – неуверенно произнес Олег.
– Из чистого золота, – подтвердил Мстислав Иванович.
Олегу понадобилось время, чтобы осмыслить этот факт.
– А это не чересчур? – спросил он осторожно.
– Ваш дед был великим человеком, – возразил нотариус. – Так считали все, кто был с ним знаком. И я в том числе. Он заслуживает того, чтобы его прах покоился в золотой урне.
– Так вы его знали? – еще больше удивился Олег. – И ничего не сказали мне об этом!
– Только по рассказам жены, – произнес тот с таким видом, словно его уличили в чем-то. – Ваш дед излечил ее от бесплодия, когда мы уже ни на что не надеялись. Я искренне благодарен ему. Он принес в наш дом счастье. Правда, вскоре после рождения дочери жена ушла от меня…
Старик смолк, видимо, посчитав, что излишне разоткровенничался.
– Но ведь это не его вина, – сказал он уже своим обычным тоном.
Олег взял урну с прахом в руки и, рассеянно попрощавшись с нотариусом, направился к выходу.
– Может быть, заказать вам такси? – спросил Мстислав Иванович, с некоторым удивлением наблюдая за ним.
– Нет, спасибо, я пройдусь пешком, – рассеянно ответил Олег. – Это пойдет мне только на пользу.
Нотариус не нашелся, что возразить. Его беспокоила золотая урна, а не Олег. Но сказать об этом он счел бестактным. Пока он раздумывал, Олег скрылся за дверью.
Глава 4. Предательство Эльвиры
Мстислав Иванович растерянно посмотрел на Эльвиру, все это время бывшую немым свидетелем их разговора.
– Я думаю, все будет хорошо, – поняв его невысказанный вопрос, сказала она. – Вы заметили на чаше шестиконечную пентаграмму, символ объединения мужского и женского начал? Это знак Велеса. Едва ли этот языческий бог допустит, чтобы с прахом его жреца случилась какая-нибудь неприятность.
Эльвира говорила с сарказмом, но старик не уловил насмешки в ее голосе и успокоился.