Поезд начал тормозить. Подхватив рюкзак, Ткачев поспешно устремился в тамбур. Проводница открыла дверь, подняла ступеньку, выпуская одинокого пассажира на влажный утренний перрон города Глинска. Уверенным шагом Павел пересек привокзальную площадь и, привычно нашарив в кармане полтинник, уселся на переднее сиденье такси, небрежно сообщив водителю пункт назначения:
– Гостиница «Турист».
Катя задумчиво помешивала кофе в изящной маленькой чашечке. Переварить информацию, полученную от Павла, оказалось нелегко.
Этот странный человек ворвался в ее тихую и размеренную жизнь как ураган, выхватил из привычной атмосферы пыльных библиотечных полок и скучной телефонной болтовни с подружками. Невероятная история его семьи, которой раньше Катя интересовалась исключительно с научной точки зрения, благодаря Павлу внезапно ожила, завертелась вокруг таинственным и пестрым круговоротом. Миф стал реальностью, фантастическая сказка – жизнью. Что говорить, Павел заинтриговал ее, увлек в мир опасных приключений. И держался он как настоящий джентльмен. Красиво, но без показухи тратил деньги, умел постоять за себя… Их отношения оставались вежливо-неопределенными, Катя не позволила себе (и ему, разумеется) ничего лишнего. Однако где-то в глубине души, быть может, даже сама того не подозревая, девушка надеялась, что история их знакомства будет иметь продолжение. И это несмотря на то, что среди всего прочего она узнала сегодня о существовании Вали. Московская подружка Павла в больнице, в тяжелом состоянии, именно к ней он ездил прошлой ночью. Что ж, не в характере Кати строить далеко идущие планы. Ей хорошо с ним здесь и сейчас. И она готова помочь, чем сможет.
– Я постараюсь поискать по своим каналам, – пообещала Катя, когда Павел закончил излагать свою теорию о волшебной книге заклинаний, которую оставила после себя его бабушка и за которой, по словам Ткачева, охотится едва ли не все взрослое население Глинска. – Одно могу пообещать точно: данные на воспитанницу Матвея мы достанем по базе.
– Милицейской, что ли? – недоверчиво протянул Павел. – В отделение влезем? Или, может, хакерством займемся? Может, компьютер надо купить? Ты только скажи.
– Нет, это лишнее. У нас в библиотеке свои компьютеры есть. Там сведения на жителей города – архивы ЗАГСов и РЭУ. Помогаем им с переводом данных в электронный вид. Я могу попробовать посмотреть прямо сегодня вечером.
– Слушай, давай я подъеду после работы, вместе посидим, может, что и откопаем, – с готовностью предложил Павел.
– Наверное, не получится, – покачала головой Катя. – У нас спецхранилище, тебя не пропустят. Лучше я сама.
– Ладно, – не стал спорить Павел. – Буду ждать возле библиотеки. В случае чего звони на мобильник – вдруг управишься раньше.
Катя кивнула, одним глотком допила кофе, поблагодарила и стала протискиваться к выходу. Павел поймал ее кисть, горячо пожал.
– Кать, спасибо тебе, что ты так со мной возишься, – тихо проговорил он.
– Да ладно, обращайся.
– Слушай, давай, когда все закончится, отметим это как-нибудь?
– Да мы и так каждый день отмечаем. Я с тобой уже столько раз в ресторанах была, сколько за всю жизнь не удавалось…
Проводив Катю до библиотеки, Павел решил нанести визит давешнему знакомому – лейтенанту Мегрелову. Уже знакомая дорога до отделения заняла пятнадцать минут. Дежурный, выполняя свой воинский долг, а заодно оберегая начальство от излишних волнений, под разными предлогами пытался не пропустить незваного посетителя, говоря, что Мегрелов занят, вышел, обедает и его вообще нет, но под сокрушительным натиском Ткачева был вынужден сдаться.
Лейтенант сидел за столом у зарешеченного окна и потягивал из кружки с золотыми петухами какую-то темную жидкость. Завидев Павла, Мегрелов ухмыльнулся, словно появление заявителя вовсе не было для него неожиданностью, понимающе кивнул и полез в ящик стола.
– Здравствуйте, здравствуйте, гражданин Ткачев, – поприветствовал он Павла. – Что, уже вернулись из столицы?
Лицо Павла сохранило непроницаемое выражение. Конечно, менты знали, что он уехал той ночью. Не иначе сладкая Раиса Юрьевна потрудилась. А может, и сами расстарались – до автовокзала проводили, а Павел ничего и не заметил, мысли другим были заняты.
– Да вот зашел поинтересоваться, как идет расследование по моему делу.
– Расследование! – фыркнул лейтенант. – Только заявление написали – и уже результаты подавай!
– Это надо понимать так, что результатов нет? – холодно проговорил Павел.
– Видите ли, гражданин, – внезапно перейдя на официальный тон, произнес Мегрелов. – Мы действительно за эти сутки провели серьезную работу.
«Издевается он, что ли?» – не понял Павел и скептически переспросил:
– Неужели нашли что-нибудь?
– Зря иронизируете. Нашли… Еще как нашли. Мы тщательно проверили приметы преступников, которые вы указали, сравнили с фотороботом, вами же составленным. Одним словом, опознали одного из тех, кто, по вашим словам, вечером в понедельник коварно покушался на вашу персону.
– Прекрасно!
– Правда? Я лично ничего прекрасного не наблюдаю. Неувязочка получается, гражданин Ткачев. Ну-ка, посмотрите внимательно на этот снимок.
С этими словами лейтенант, словно фокусник, извлек откуда-то снизу цветную фотографию и небрежным жестом бросил ее на стол перед Павлом.
Одного взгляда оказалось достаточно. На фото был тот самый жилистый, с которым Павел позавчера разбирался в парке.
– Вам знаком этот человек? – задал вопрос Мегрелов.
– Конечно! – обрадовался Павел. – Это один из тех троих, что напали на меня. Никаких сомнений. А остальные? Их никто не опознал?
– Неувязочка получается! – повысив голос, повторил лейтенант. – Этот человек – местный криминальный авторитет. По кличке Щегол. Так вот. Он был убит в прошлом году во время бандитских разборок.
– Что?!
– Убит и похоронен. При большом стечении народа. У него есть могила.
– Но этого не может быть!
– Вас что, на кладбище отвезти? Или все же поверите мне на слово?
Павел молчал.
– Подозреваю, что другие двое – из той же славной когорты, – продолжал Мегрелов. – Так что ничего не склеивается, гражданин Ткачев. Либо вы что-то путаете, либо специально липовые приметы нам подсовываете. Следствие в заблуждение вводите. И тут возникает законный вопрос: зачем? Не знаю, может, у вас какие-то интересы особые имеются, расчет, так сказать… Меня это не касается. Только за дачу ложных сведений у нас в стране ответственность предусмотрена. Уголовная, между прочим.
Павел смешался. Он был готов поклясться, что дрался именно с тем человеком, который, слегка прищурившись, глядел на него с фотографии. Мегрелов, очевидно, заметил смятение Ткачева, поднялся, подошел к сейфу, отпер его и вытащил пухлое дело.
– Э-хе-хе, – вздохнул он. – Что за народ пошел такой недоверчивый… Смотрите, специально ради вас из архива поднял. Щегол, он же Щеглов Юрии Андреевич, 1975 года рождения. Так, ну здесь про его предыдущие подвиги, это вам неинтересно. Вот. Заключение судебно-медицинской экспертизы, копия свидетельства о смерти. Убедил я вас? Или еще квитанцию на гроб предъявить?
– Нет, спасибо, – тихо отозвался Ткачев. – Извините. Я заберу заявление. Похоже, произошло какое-то недоразумение… Благодарю за помощь.
Павел вышел на залитую солнцем улицу и медленно побрел по тротуару. Он знал, что не мог ошибиться, и теперь тщетно искал объяснения произошедшему. Выходит, он сражался с мертвецом. Но тот выглядел и вел себя словно был вполне живой. И под ударами гнулся, и боль испытывал; правда, дрался уж слишком хорошо, чертовски хорошо, словно выпады Павла наносили ему гораздо меньший ущерб, чем должны были бы. Тогда Павел объяснил себе это тем, что жилистый находится под действием какого-то препарата или наркотика, снижающего порог чувствительности. Теперь же оказалось, что дело совсем в другом…