Выбрать главу

Я тогда так и не решил для себя — какое дело мне предстоит: доброе или не очень. По всем формальным признакам вроде как вполне доброе. Или, говоря старинным языком — «богоугодное». То бишь угодное какому-то богу. Побродив по парку, я несколько успокоился, и мир постепенно снова приобрел свои прежние краски. Я еще раз посмотрел на старые стволы деревьев, на их густые кроны, на пробивающееся сквозь них солнце, повернулся и быстро пошел в направлении станции метро.

А молодое лето тем временем вступало в свои права. На деревьях в парке давно уже густела яркая зелень, и у листьев появляется глубокий малахитовый тон. Свежая поросль еще не покрылась городской пылью, а разнообразная птичья мелочь звонко пела в ветвях. Июньская погода в Москве, как правило, неустойчива и непостоянна. При смене воздушных масс грохочут грозы, поливают ливни, разбрасывается град, а изредка дело доходит до образования смерчей. На моей памяти такое даже случилось как-то однажды…

С Валерием мы потом уже не виделись лично, но часто и долго общались по телефону и через Интернет. Он оказался удивительно интересным и умным собеседником. Собственно тогда-то он и стал мне другом. Странная судьба! Пока он был в полном порядке, и владел хорошим банковским счетом, недвижимостью и кучей друзей, то меня он знать не хотел. А перед смертью, когда все свои средства он израсходовал на безуспешное лечение, и все прежние его друзья вдруг стали безумно заняты и очень связаны неотложными делами, он про меня вспомнил.

Потом я занялся своими делами. Съездил на пару дней в Питер, готовился у отпуску, завершал московские дела.

Я — наблюдатель, не вмешивающийся в происходящие события. Сиди и смотри. Смотри, как уходит твой друг. Уходит в черное ничто, в пустоту и бесконечное небытие. Что ему можно сказать? Ничего. Я не верю в реинкарнацию и в загробную жизнь. Не верю во всесилие Бога и во власть Дьявола. Поэтому не могу посоветовать молиться кому-то. Верю только в то, что смысл жизни в самой жизни. А если жизнь заканчивается, и заканчивается совсем не вовремя? Если не хочу такого конца? Если на моих глазах уходит мой друг, а я только свидетель? Зачем мне это надо? Это вообще кому-то надо? В смерти нет никакого смысла. Уйти, чтобы расчистить место для других? Это что, утешение для уходящего? Не надо ему такого утешения! Да и никому не надо.

Впрочем, отдых на теплом море расслабляет и отвлекает от нехороших мыслей.

В конце одного из отпускных дней, когда, проведя все время на пляже, я подключился вечером к Интернету, то не получил, как обычно, дежурного письма. Написал сам, но Валерий не отозвался. В аське, из которой Валерий последнее время не вылезал, я тоже его не увидел. Запустил скайп — но и там его не оказалось. Немного подождав, набрал номер его мобильника. Долго никто не отвечал, затем откликнулся молодой и слегка недовольный незнакомый женский голос.

— Говорите, я вас слушаю!.. — сказала женщина.

— Здравствуйте, — вежливо отозвался я. — А Валерия Таранкова можно попросить?

— Нет, нельзя, — ответила трубка. — Он не может ответить. Вы — родственник?

— Я его друг и душеприказчик. Что-то случилось?

— Сегодня, около пяти утра его состояние резко ухудшилось.

— А как сейчас его состояние? — спросил я.

— Состояние тяжелое. Поговорите с доктором…

Пауза. Какие-то приглушенные разговоры, пауза, шелест, наконец, кто-то отвечает. Видимо — «доктор».

— Слушаю… — усталый мужской голос. Негромкий и, казалось, совершенно ко всему безучастный, — говорите…

— Я — друг больного Таранкова. Что с ним?

— Вы не родственник?

— Нет, но официально представляю его интересы, — уточнил я. — У него нет родственников.

— Как вас зовут?

— Воротынцев Феликс Михайлович, — назвался я.

— Правильно. Он сейчас без сознания. Произошло резкое нарушение мозгового кровообращения. Состояние тяжелое и нестабильное.

— Иными словами он умирает? Это — конец?

— Позвоните утром. Меня зовут Михаил Андреевич. Если этот телефон не ответит, запишите еще один, — он продиктовал городской номер. — Записали? Это ординаторская, а я буду на дежурстве.

— Мне готовиться?.. — спросил я неполным вопросом, повесив короткую паузу

— Да, — кратко ответил доктор.

— Звонить как рано? — на всякий случай уточнил я.

— Часов в семь уже можно, — тихо ответил врач.

Всю ночь я не спал, и не по какой-то там высоконравственной причине, а просто потому, что еще утром познакомился на пляже с привлекательной загорелой девушкой без комплексов и ненужных запретов.