Я подавилась кофе и закашлялась.
— Определённо, — заверила их я, когда ко мне вернулась способность говорить, — вы на правильном пути.
— Ты его тоже встречала? — восхитилась Мэри, хлопая красивыми, длинными, густыми и пушистыми ресницами.
— Не довелось. Слышала о нём в Праге.
— А Тедди ты давно знаешь?
— Э… не очень. Со вчерашнего вечера.
Звучало восхитительно. Две пары глаз уперлись взглядом в мой халат. Спасибо девушкам, все предположения они дипломатично оставили при себе.
После завтрака я распрощалась с новыми знакомыми и спустилась по лестнице на минусовой этаж. Ключ, естественно, лежал под резиновым ковриком.
Сразу за входом был большой проходной холл, с креслами и лампой под уютным зеленым абажуром. За холлом виднелся узкий коридор с тремя дверями. На ручке одной висела какая-то картонка. При ближайшем рассмотрении оказалось, что там написано «Джи, тебе сюда». Немного чувствуя себя Алисой в стране чудес, я повернула ручку.
В комнате тоже горел приглушенный свет, наверное, оставленный специально для меня. Откуда-то тихо доносились голоса. Кажется, из большого белого гроба у левой стены. Гроб был закрыт.
Честно говоря, я не очень знакома с вампирьим этикетом. К ним надо стучаться? Или можно распахивать так? Я, к примеру, терпеть не могу, когда кто-то посторонний смотрит, как я сплю. Натана я в своё время разбудила, но тогда я понятия не имела, что рядом кто-то отдыхает. Более того, я орала, падала, роняла и пела. А под занавес даже разрыдалась. Сейчас я, боюсь, тот концерт уже не воспроизведу.
Я немного покашляла. Тишина. Изнутри гроба всё так же продолжали бубнить голоса. Я аккуратно постучала по крышке с позолоченным орнаментом. Никакой ответной реакции не было. Тогда я потянула крышку наверх. Та не поддавалась.
— Эй, Тед, ты здесь? — я решила быть не очень вежливой и немного шумной, ответное бездействие раздражало меня всё больше и больше.
— Теодор! Где батарейки? — рявкнула я.
Крышка распахнулась и явила мне сначала руку, а потом и сонного растрепанного вампира. Тот продолжал лежать на подушках, явно не желая вставать. Изнутри гроб оказался украшен богато и причудливо, возможно, даже драгоценностями. В крышку был вмонтирован крепёж для планшета, примерно перед лицом лежащего. По-видимому, именно планшет до этого так разнообразно бормотал.
— Выспалась? — с некоторой завистью спросил Тедди. — А я – нет.
— Ну извини. Сам сказал спускаться, если станет скучно!
— Быстро ты по мне соскучилась, — в голосе послышалось одобрение, он потянулся и сел.
— Ты, я надеюсь, не выходила на улицу?
— Нет. Но те девицы, которых ты приютил, явно собираются.
— А, — он равнодушно махнул рукой. — Будет им приключение. Арабского шейха им подавай, в пригороде Тимишоары. Цыганский барон — всегда пожалуйста, но они никак не соглашались на кого-нибудь меньше Черного Властелина.
— Они не пригласят сюда кого-нибудь… не того?
— Ерунда. Во-первых, они западут только на Победителя Миров, во-вторых, я начну ругаться.
Он зевнул и выключил планшет, по которому шла какая-то подозрительная передача, больше похожая на кулинарный поединок.
— Ну-с, чем займемся? Давай узнаем друг друга получше?
Предложение показалось подозрительным, поэтому я решила срочно переводить тему в нужное русло:
— Ты прости, что я тебя так рано подняла, но мне хотелось бы знать, чем всё закончилось. Что с остальными?
Тедди встал, аккуратно расправил подушку, на которой лежал, и захлопнул крышку:
— Пойдём в гостиную, крошка. Поспать, я чувствую, мне больше не удастся.
Выглядел Тедди неплохо. В смысле, целым. Я слегка поежилась, вспоминая, как рассыпался Уильям у меня на глазах.
— Тебя не задело водой?
— Меня – нет.
Он пропустил меня вперёд, а потом сам прошел в холл и полез в шкафчик, при ближайшем рассмотрении оказавшийся мини-баром. Мы сели.
— Не томи, рассказывай, — попросила я. — Тамаша.. не того?..
— Жив наш соколик, — с сочувствием ответил Тедди, наливая мне вина и ставя передо мной бокал. — Жив, и, судя по всему, очень зол. Натан приказал мне беречь тебя, как зеницу ока. Наделил полномочиями, так сказать.
Я содрогнулась и, признаться, запаниковала.
— Да не бойся, Джи, – беспечно ответил Тедди. — Его никто сюда не пригласит. Ну, поживешь у меня, проблем-то.
— Сколько я у тебя поживу?.. — я повесила нос.
— Да сколько хочешь. Можешь — вечность. Только из дома не выходи.
— Обнадёживает. А почему? Солнышко на улице, вряд ли он выберется на променад.
— Думаешь, Тамашу так трудно найти себе живого помощника?
Я обдумала перспективы и вспомнила молодчиков Натана. Уж если тот умудрялся следить за мной 24 часа в сутки…
— Как себя чувствует Уильям?
— Понятия не имею. Заперся в гостевой комнате, — Тедди кивнул головой в сторону одной из дверей. — Я видел, вас нехило облили.
— Не томи, Теодор, — взмолилась я. — Расскажи, что произошло, когда я э-э-э… покинула зал.
— Да я сам еле унес ноги сразу после тебя, — пожал плечами вампир. — Ещё и Анис тащил, в полуобморочном состоянии. Ей досталось и водой, и серебряной пулей. Вскользь, правда. Натан показал мне выход за одним из гобеленов. Сам он не пошел.
— Значит, Анис спаслась, — расстроилась я. Жаль, очень жаль.
Тедди печально вздохнул:
— Анис, конечно, взбалмошна и эгоистична, но ты и её должна понять: двести лет для женщины в её положении — тяжёлый срок.
— В каком её, — возмутилась я. — Она же не сталь варит. Пусть крестиком научится вышивать. Или там вязать теплые носки Натану. Полосатые.
— Ты заметила, что среди знакомых тебе бессмертных совсем немного женщин?
— Да откуда мне знать, много ли их, — я надулась на его нежелание поддержать меня в нелюбви к Анис. — Может, у вас мужской кружок по интересам. Элитно-сексистский.
— Мало кто из женщин может выдержать столетия нашего… образа жизни. Ночь, скука, каждый раз одно и то же.
— Ты не сильно скучаешь, судя по гостям, — всё ещё обиженно буркнула я.
— Да брось, — махнул рукой он. — Примем ванну со свечами и лепестками роз?
— Нет, извини.
— Ну ты хорошенько подумай.
— Нет.
— Ты уверена?
— Тедди, скоро я совершу акт самоубийства, выйдя на улицу, — твёрдо сказала я. — И Натан поселится у тебя, потому что ты лишишь его замка. Анис тоже притащится, учти.
Вампир задумался, видимо, прикидывая риски:
— Окей. Тогда партию в шахматы?..
Вечером, когда солнце зашло, заявился Натан с моими чемоданами. Тедди пошел в комнату Уильяма и почти насильно вытащил монаха в наш тесный круг. Тот сел в дальний угол, раскрыв на коленях маленькую засаленную книжку. Сыпаться он перестал, но был бледен и местами сер, как будто вымазался в золе.
— Натан, что произошло? Чем всё закончилось? Все целы?
Натан отрицательно покачал головой:
— Тамаш сильно обгорел, восстанавливается, поди, в одной из своих берлог. Анис отлеживается в гробу с нервным срывом.
Я запер все двери и окна в замке. Ума не приложу, откуда они узнали, как пробраться в наш дом. Судя по всему, они попали внутрь через заднюю дверь кухни. Ещё хуже понимаю, как они нашли зал без помощи: я сам-то в юности, помню, иногда блуждал в темноте. Очень целеустремленные господа… и дама. Тамаш в ярости и обещает воздать должное Юлии, ибо кто, как не она, помогла этим самоубийцам выйти к нам. Мне, честно говоря, тоже неуютно — а вдруг они будут слоняться там днем, когда я сплю. Утешает только то, что единственный потайной ход в склеп сломала Джи, и теперь туда можно попасть только через узкое окно, которое находится слишком высоко над землёй. Они в него не пролезут. Люк в полу я надёжно завалил тяжелым.
— Можешь не благодарить, — буркнула я. — Обращайся, если что.
— А Вадома? — Уильям оторвался от своей книжки и внимательно посмотрел на Натана. Тот спокойно выдержал его взгляд.
— Вадоме, боюсь, не повезло, — ровным голосом ответил он. — Попала прямиком под осиновый кол.
После этой новости на некоторое время воцарилось молчание.