— Ничего страшного, — подумав, решил Гери. — Здесь чеснок, у выхода крест. До заката ещё почти пять часов.
Он фамильярно похлопал меня по плечу:
— Сторожи её, парень, а я, пожалуй, пойду вздремну.
— Сторожить? Здесь? В одиночестве?! Возле неё?? — Аугусто явно запаниковал. Сейчас как встану, как введу в соблазн. Только сначала найду свои руки и ноги.
— Ну, можешь снаружи. Только не отходи далеко: вдруг она проснётся чуть раньше заката?
— И что я смогу сделать? — удивленно поинтересовался Аугусто. — Попасться в её сладострастные сети?
— Ну, покричи мне, — недовольно ответил Гери. — Или там покажи крест. Короче, я жду сигнала. Собираемся здесь ближе к девяти вечера.
Он развернулся и вышел, на миг впустив к нам больше света — видимо, за дверью было помещение с окном. Дождавшись, когда мое лицо будет вне поля зрения свеженазначенного стража, я смогла внимательнее оглядеться и рассмотреть собственного похитителя.
Аугусто я узнала сразу же. Это был тот самый тонкий юноша, которого в своём странном состоянии я обозвала Кудряшкой, именно он сторожил наш дом возле катафалка. Значит, Гери, скорее всего — это постоянно курящий дядька с неопрятным хвостом. Всё встало на свои места: мы видели не помощников Тамаша, а охотников. Причем знакомых с уже известной нам троицей: вряд ли во всей Румынии наберется два представителя такой экзотической профессии по имени Антон, да еще и заведующих канистрами со святой водой.
Аугусто явно нервничал, прохаживаясь вокруг моего стола, и был вооружен чем-то, похожим на осиновый кол. В темноте особенно деталей не разглядишь. После очередной попытки обойти меня дозором, он заинтересовался игрой бликов на крышке гроба, и, забыв об осторожности при обращении с таким мерзким суккубом, как я, повернулся ко мне спиной и подошел к Теддиной собственности. Даже подсветил себе телефоном для удобства.
— Сапфиры?.. — в удивлении спросил он самого себя, пытаясь поковырять узор пальцем. — Бриллианты?..
— Он тебе голову открутит, если хоть что-нибудь оттуда пропадёт, — уверила я парня. Тот вскрикнул, вскочил и выбежал из комнаты. Мва-ха-ха. А ведь я ещё не начала тебя соблазнять!
— Она разговаривала со мной!! — Аугусто умудрялся кричать шепотом, таща на буксире своего явно разбуженного наставника.
— Она не проснулась, парень, — Гери явно оглядывал смиренно лежащую меня на предмет подозрительной активности. Я решила выиграть время и не спешила здороваться.
Он дотронулся до моей руки.
— Холодная, — спокойно констатировал он. — Давно не ела. К вечеру встанет, как миленькая. За новой жертвой.
— Давай ты её посторожишь, — умоляюще протянул Аугусто. — Я точно не смогу! Я попадусь в её ловушку! Я…
— Я уже насторожился, хватит, — сонный Гери явно не был настроен провести остаток дня возле меня. — Не трусь. Поверь моему опыту, она до заката будет дрыхнуть и в ус не дуть. Давай, я сегодня буду особенно добрым: иди, поешь, что ли. Эвон какой задохлик, ты явно не сможешь вбить в её сердце кол. Все вернутся ближе к ночи, она никуда не денется.
Когда оба охотника выходили, мой нос подозрительно зачесался. Лежать на мокром холодном столе в окружении кос из чеснока было делом, сомнительным для здоровья.
— А-а-апчхи!!! — проводила я похитителей в спины.
Каждый из них, видимо, настолько пребывал в своих мыслях (один — о сне, второй, возможно, о сладострастных извращениях), что они хором пожелали друг другу «будь здоров» и разошлись в разные стороны, забыв плотно закрыть дверь.
Около часа я убеждала свой организм услышать команды. Ещё столько же — начать двигаться в примерном соответствии с требуемой программой. В итоге я просто скатилась со стола и грохнулась на пол, изрядно приложившись копчиком и спиной. Ругаясь сквозь зубы, с трудом встала, и, держась за стены и предметы обстановки, шатаясь, пошла к выходу.
Голова моя кружилась, во рту была страшная сухость, ноги дрожали от усилий. Увидь меня Аугусто в данный момент, он был бы сильно разочарован. Если я и вспоминала про сексуальный аспект человеческих взаимоотношений, то только в рамках крепких выражений. За дверью оказалась длинная пустынная галерея. С одной стороны которой тянулся ряд одинаковых дверей, а с другой — высились старинные окна, грязные, с местами выбитыми стёклами. За окнами я разглядела квадратный двор и поняла, что выхожу в самый настоящий клуатр*. На каждом окне сверху был пустующий витраж в виде креста, кое-где в нем сохранялись цветные осколки, от времени или, скажем, непогоды попросту осыпавшиеся под ноги. Мне подумалось, что, будь я вампиром, эта галерея причинила бы мне серьёзные страдания.
Ну а пока страдания мне причинял только собственный организм. Я аккуратно выбралась в коридор и стала осторожно заглядывать в каждую дверь в надежде найти что-нибудь нужное или полезное. Ничего интересного я не увидела: заброшенные кельи или какие-то другие комнаты, голые, грязные, лишенные освещения, с пустыми оконными рамами, пол был устлан осенней листвой. Видимо, меня привезли в давно заброшенную обитель. Монастырь был очень маленьким, из окон келий открывался безотрадный вид на бесконечные осенние румынские леса, причем вид с небольшой высоты — наверное, старый монастырь ютился на подножии гор. Я даже примерно не могла представить, где оказалась.
Найдя нужную комнату и справившись с одной из проблем, я с ужасом вгляделась в кусок зеркала, подвешенный на верёвочке возле раковины. Я была очень бледна, отвратительно и убийственно. Совершенно синие губы, тёмные круги под глазами, впалые щёки. Белки глаз, испещренные сеточками сосудов, были единственными, на что хватило красной краски, причем с избытком.
Волосы были растрепаны, футболка — в небольших пятнах крови. Я в панике начала осматривать себя на предмет повреждений, но нет, скорее всего, кровь не была моей собственной. Кое-как пригладив волосы и причесав их пятернёй, я как следует умылась холодной водой. Это принесло некоторое облегчение, но не совсем. Если быть перед вами откровенной, то, умри я вместо приёма Теддиного зелья, я явно чувствовала бы себя лучше.
Честно говоря, моё состояние не предполагало долгой паники по поводу внешнего вида: уж что меня меньше всего заботило на данный момент, так это шанс прийтись по вкусу охотникам. Разве что хотелось доказать им мою принадлежность к миру живых, но тут я бы, скорее всего, провалилась при первой же попытке: мне и себя-то пришлось убеждать, что увиденное в зеркале – не восставший из могилы мертвец. Злой и сонный Натан в нашу первую встречу производил более живое впечатление. У меня было время подумать, как лучше донести до противника мою хрупкую связь с человеческим существованием. Организм вновь навязчиво подсказал мне, что было бы неплохо перекусить. Я немного разозлилась на самое себя: меньше часа как стою вертикально, и то с трудом, а уже есть подавай. А ноги-то ещё подкашиваются. И где мне теперь искать кухню, спрошу я вас?
Я снова отправилась на свою нахальную экскурсию по монастырю, рискнув заглянуть в темный проход между келиями. Нос неожиданно уловил запах вареных сосисок. Когда не знаешь, что делать — ешь. Закон котов и самозваных вампиров. Носу я доверилась беспрекословно и осторожно пошла вглубь ветхого здания, переступая трещины в полу и горки сваленных вместе рухляди и тряпья. На стене кто-то вывел углём «вампирам — собачья смерть» и старательно снабдил надпись восьмиконечным крестом. Вандалы чертовы.
Коридор привел меня к небольшой кухне, довольно уютной. На кухне даже стоял портативный холодильник, а на небольшой переносной газовой плитке ароматно кипела маленькая алюминиевая кастрюлька. Людей на кухне не наблюдалось. Я аккуратно пробралась вглубь помещения и отодвинула крышку, прислушиваясь к окружающим звукам — не возвращается ли хозяин обеда обратно? Но вокруг стояла тишина. Я нашла более менее чистую вилку и такую же подозрительную тарелку и быстро выловила две сосиски и кусок вареной капусты. Так себе еда, прямо скажем. Мужицкая. Это мне не камамбер и шабли. Впрочем, почему-то при мысли о спиртном мне поплохело, и организм почти передумал есть. Я постаралась унять свою фантазию и заставила себя немного перекусить, спрятавшись от чужих глаз за большой кухонной печью. Прямо по заветам Тедди: ешь, Джи, мало ли когда потом придется. С водой я особенно не церемонилась: на кухне в ряд стояли канистры, я выбрала самую маленькую, поближе ко мне, и утащила в свой уголок. Сев прямо на пол, я разложила украденное перед собой и спешно поужинала, каждый раз вздрагивая при малейшем шорохе. Я пока не очень представляла себе, как произойдет моя встреча с охотниками. Очень может быть, что они сразу всё поймут и простят, но, возможно, начнут делать какие-нибудь глупости, связанные с кольями или пулями. Получить пулю в сердце, пусть и освященную, мне совершенно не хотелось.