― Прости, мама, у меня дела, ― я вырубила телефон, подхватила пальто и выбежала на улицу. Ждать, пока мама перечислит все трудности, которые обрушились на неё с моим появлением на свет, не было смысла: список мог затянуться до позднего вечера.
По пути к месту сбора самых горячих сплетен и пересудов ― а именно к кафе общительного Тобара ― я отчаянно искала все последние новости из N-шти, но была так взволнована, что поняла только одно ― новость довольно активно обсуждается в социальных сетях, а по сайтам блуждают фотографии.
Вечером в кафе было многолюдно. Тобар бегал по залу, разносил заказы и единственное, на что у него хватило времени ― дружески мне кивнуть и указать на дальний столик, который обычно оставляли для завсегдатаев-одиночек. Я села туда и терпеливо стала ждать, когда ко мне подойдут для заказа. Некоторые посетители разглядывали меня слишком пристально, от чего стало как-то неуютно и неловко. Кое-кто даже сказал «здрасьте».
― Привет, Юлия, ― запыхавшийся Тобар возник рядом спустя минут десять. ― Как всегда?..
― Да. И газету, если у тебя есть.
― Тебе какую? Где ты в профиль? В анфас? Где Натан крупным планом, или не очень?
Мне внезапно подурнело, а в кафе стало особенно душно.
― Неси все.
В итоге Тобар положил на стол утреннюю газету. Там опять целый разворот занимали рассуждения обо мне. К слову, я не очень этому удивилась: в городе, где иной раз приходилось засовывать в газетные новости происшествия типа «коза была сбита телегой за переход в неположенном месте» или «торжественное открытие нового колодца», твоя персона на весь разворот ― это скорее вопрос времени, чем популярности. Но следом за ней передо мной легла газета районная. Потом ― областная. И везде новости были примерно одинаковы: а эта русская стерва наобещала, а потом передумала! И подарила свой замок ― представьте себе ― заезжему французу! Француз, к слову, какой-то подозрительный: мы связались с коллегами из Франции и они поначалу затруднились с комментариями. Круглый сирота. По ошибке считался умершим и внезапно «воскрес» в Румынии. Наследник старинного обнищавшего рода. Почему маленький безобидный городок пал жертвой какого-то жадного до замков мсье, чьего имени не нашли ни в одном из учебных заведений Франции и Румынии? Причём журналистами совершенно игнорировался простой факт: до этого происшествия никого не тревожило, что такой «ценный» замок гуляет по рукам. Зато они припомнили недостроенный музей, неожиданное появление покупателя с подозрительными документами, две срочные перепродажи и гибель предпоследнего владельца прямо в ночь после нашей сделки.
Позже, когда я разбиралась в причинах такого внезапного интереса за пределами N-шти, я наткнулась на трёх успешных персон с популярными блогами, как по заказу упомянувших нас почти одновременно, с разницей в несколько дней. Один активно участвовал в политической жизни и рассказал про меня вскользь, как пример русской нечистоплотности в обещаниях. Вторая, дама средних лет, путеводная звезда всех домохозяек, скучающих по мистике, проехалась по таинственному замку, который покупался, продавался, сводил с ума и убивал хозяев. Мол, как такое могли пропустить, это же ужасно романтично! Девица в новых губах и модных платьях подхватила, заявив, что новый владелец определенно заслуживает внимания, и вывесила портрет последнего графа, который кто-то из рабочих, проводивших электричество, сфотографировал на телефон. На беду Натана, художник изобразил его очень неплохо. Задумчивый и равнодушный молодой мужчина высокомерно смотрел на зрителя чёрными глазами. Мне показалось, что сейчас он обязательно возведет очи горе и привычно пожмёт плечами: опять ты, Джулия, донимаешь меня такой ерундой, как твоя участь, отстань.
В газетах было много внезапных вопросов и самых разнообразных версий ответов, даже засунули туда довольно чёткую фотографию, тоже с телефона, на которой угадывалась тонкая фигура с волосами до плеч на балконе замка. Я так и не смогла понять, подделка это, или господин граф, не вовремя вышедший отдохнуть от нервной обстановки, в которой тонул наш дом в последнее время. В голове мелькнул внезапный вопрос: интересно, можно ли снять Натана на зеркальный фотоаппарат?
Новоявленную звезду новостных лент и самое обсуждаемое существо в пределах ста миль я нашла в ярости расхаживающим по залу. На столе вперемешку лежали газеты, а Тедди, развалясь в кресле параллельно спинке, с ногами на мягкой ручке, громко и с чувством зачитывал очередную версию, выйдя в интернет с телефона. Я подоспела как раз к концовке и краткому резюме:
― Скорее всего, ты её соблазнил. Или запугал. Ты вообще крайне мутный тип, Натан. Ой, смотри ещё и сюда: тут, в местной газетёнке на полтора листа, даже есть карикатура!
― Не показывай, ― рычал возмущенный Натан.
― А они неплохо передали твою суть. Ты нависаешь над бедной Юлией, приставив к её груди длинный кривой нож, и говоришь, что совсем ни на что не претендуешь, а она смотрит на тебя глазами-сердечками, высунув язык, и срочно подписывает бумажки.
― Боже мой, какая пошлость!
― А вот и ещё одна медийная персона, ― радостно поприветствовал меня белобрысый нахал. ― Ты вновь проснулась знаменитой, расскажи об ощущениях!
― К-а-а-ак дам в лоб, ― предупредила я, не слишком изящно уронив себя в кресло напротив и держась за голову.
― Ну извини, я жажду немного потоптаться по вашему звездному союзу. Не каждому вампиру выпадает честь всенародно отжать собственный замок у законного владельца, не каждой человеческой женщине ― доставить столько проблем конкретному бессмертному, желающему только одного ― тишины и спокойствия. Натан, если ты запоёшь, ты сможешь стать звездой эстрады, на волне такой популярности. Читай рэп, это в моде.
― Сдались мы этим идиотам, ― пожаловалась я. ― Сотни лет замок никому не был нужен, а тут слетелись!
― Загадочный брюнет с тёмным прошлым появляется из ниоткуда и молодая добродетельница, ещё недавно заявлявшая о своих намерениях на всю Трансильванию, внезапно переписывает на него замок, несмотря на то, что мэр N-шти уже подумывал, на какую из стен повесит собственный портрет? Представь, какие слухи поползли бы, если бы той же ночью ты сбежала в Россию! А оттуда ты могла бы слать такие шикарные интервью!
― Слухи не страшнее, чем сейчас, полагаю.
― Считаешь, любовница Натана ― это ощутимый удар по репутации? Иди в мои!
Симбионт, который так упорно ходил из одного угла в противоположный, что мог протоптать в ковре под ногами одну прямую линию, на мгновение замер, но потом продолжил свое бесплодное занятие, пробормотав что-то себе под нос на французском.
Я как можно естественнее засунула руку в карман и нащупала кнопку диктофона, но нажать не успела. Тедди не подвел: громко и четко, как на запись или на уроке французского, парировав фразой, в которой я уже поняла целых два слова: «собака» и, кажется, «сад».
Натан пристально посмотрел на меня, но ничего не ответил.
― Боюсь, Юлия, теперь ты, как честный человек, просто обязана на нём жениться!
― Теодор, не загостился ли ты? ― с досадой спросил Натан.
― Да вроде бы, нет, ― продолжал веселиться Тедди. ― Я как раз вовремя, наслаждаюсь вашим триумфом.
― Отлучу от своих дел!
― Как будто я не смогу смотреть список твоих операций на официальных сайтах!
― А где Милена? ― я поняла, кого не хватает в комнате.
― Устроила бурную сцену и ушла отлёживаться, ― пояснил Теодор.
― Пойду, последую её примеру.
Я поднялась и направилась к выходу. Натан загородил мне проход и опять начал своим гадким менторским тоном:
― Надеюсь, теперь ты довольна, мерзавка? Они уже выкопали моё детдомовское прошлое!
― Твоё?! ― возмутилась я.
― Да какая, к лешему, разница?! Они добрались до моего деда!
― Двоюродного пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-правнука, — опять поправила я, отследив на пальцах нужное количество «пра».
Натан опять завис, закрыв глаза, с одним из этих своих сложных лиц, не поддающихся описанию. Наверное, он мысленно считал до десяти, чтобы в конце как можно ярче взорваться сверхновой.