Я потер лоб, и мои пальцы нащупали спутанные грязные волосы, а выше — шлем. Я сдернул его с головы. Он был покрыт ржавчиной.
— Что случилось? — прошептал я. У меня было такое чувство, будто я очнулся от кошмарного сна.
— Старайся вести себя тише, — шепотом сказала девушка. — Твои товарищи еще на поле. — Она говорила голосом вампира, но без высокомерия и насмешки.
— Кто ты? — опять шепотом спросил я. — И что со мной произошло?
— Я — Энея, эльфийка, — сказала она к моему удивлению. — Но сейчас лучше помолчать. Вряд ли нам повезет во второй раз.
Я воин, поэтому приучен молчать. Несмотря на то что в моей голове вихрем крутились вопросы, я тихо лег на землю и больше ни о чем не спрашивал. Потом мы осторожно поползли между кустами; стал виден край поля. Теперь оно казалось намного меньше и зеленее, чем раньше.
Солнце клонилось к закату. Оставалось примерно два часа до наступления темноты. Мне было плохо; голова раскалывалась; я даже не помнил своего имени. Мои бывшие товарищи ушли с поля. Дважды один из них так близко подходил к нашему укрытию, что я уже держал меч наготове. Как ненавистны были мне их фигуры, которые я несколько часов назад принимал за своих собратьев! Согнувшись, они шныряли туда-сюда; из-под ржавых шлемов смотрели безучастные глаза.
А как выглядел я сам! Дурно пахнущие лохмотья, ноги в блошиных укусах, желтые, обломанные ногти. Под воздействием какого внушения я выдерживал все это?
У меня было достаточно времени, чтобы подумать. Я пытался восстановить ход событий, но не мог вспомнить, как и когда попал в войско Безымянного. Если вампиры на самом деле были эльфами, то кем были те, кого я принимал за них? И если мы воевали против эльфов, тогда что здесь делал я? Какие законы богов я нарушил? Эти вопросы не давали мне покоя. Мне очень хотелось снять с себя грязную одежду и вымыться. Но что делать с душой?
— Пора! — шепнула Энея.
Я был согласен с ней. Люди покинули поле сражения, и скоро здесь появятся те, кого я раньше принимал за эльфов. Тогда ничего хорошего не жди!
Под покровом наступающей тьмы мы поспешили прочь. Мы оба знали, где располагается войско Безымянного, и пошли в противоположном направлении, стараясь двигаться как можно тише, используя любое прикрытие.
До сих пор я гордился тем, что умею бесшумно двигаться, но легкая походка Энеи заставила меня устыдиться. Она, без сомнения, могла бы стать величайшей воровкой в наших краях.
Мы беспрепятственно достигли края леса, где эльфы потерпели поражение от людей и тех, других…
Тут счастье изменило нам. Над трупами склонились три скрюченные фигуры с серо-зеленой кожей морщинистых лиц и торчащими клыками. В черных глазах мерцала красноватая искорка, как будто раздуваемая внутренним пламенем. Из-под шлемов выглядывали рога. Руки были слишком короткими по сравнению с телом, ногти — черными. Они были в длинных кожаных куртках, застегнутых на металлические пуговицы; на ногах, как у меня, — какая-то рвань, обмотанная кожаными ремнями.
Заметив нас, они, ухмыляясь, распрямились и кинулись в нашу сторону. Я схватил меч обеими руками и, замахнувшись, изо всех сил ударил по правой фигуре. Голова слетела с плеч, и вампир замертво рухнул на землю. Я отскочил назад и парировал удар второго, а Энея скрестила меч с третьим. Я сделал обманный выпад и вонзил меч в грудь рогатого. В смертельной агонии он соскользнул вниз, поцарапав мне когтями бедро. В тот же момент в воздухе пролетела голова третьего, оставляя за собой фонтан брызг черной крови.
Энея была цела и невредима. Я воткнул окровавленный меч в землю и осмотрел свои раны: они были не глубокими, но сильно кровоточили. Энея смазала их бальзамом, и кровотечение прекратилось.
— Теперь рана не воспалится, — сказала эльфийка, — а это самое опасное, когда тебя поцарапает абис-кель.
— Что ты сказала? Абис-кель? — Я был поражен.
— Да.
— Их вызвали из Абиссуса? Их послал Властелин Тьмы?
— Послал? Он привел их в этот мир! Но старайся не упоминать его имени. А сейчас нам нужно торопиться.
Однако меня одолело отвращение к самому себе. Я сорвал с себя лохмотья и надел платье одного из погибших эльфов, не слишком сильно испачканное кровью. Я взял и его меч — оружие, сделанное с любовью, что я всегда ценил. Рукоятка и ножны были из красной кожи; кроме того, на ножнах цветным бисером был вышит рисунок, изображавший летящую над озером цаплю. Уже пристегнув меч к поясу, я спохватился: что подумает Энея о моем поведении? Среди людей считается, что умершему уже ничего не нужно, а среди эльфов?