Я нахмурился:
«И на кой черт тогда она мне сдалась?».
Догадавшись, о чем я подумал, Лиза не на шутку перепугалась. Быстро приняв для себя решение, она пододвинулась ко мне вплотную.
— Я готова на все. Абсолютно на все, — сказав это, она взяла мою руку и положила себе на колено, понемногу продвигая ее все выше и выше.
Я опешил. Вот так без стеснения отдавать себя незнакомцу, лишь бы он от тебя, бесполезной не отказался, не бросил? Это было выше моего понимания.
Лиза же в этом отношении мыслила куда проще. Когда она ездила к матери в город, будучи избалованной дочкой богатых родителей, то все ночи проводила в клубах, где случайные связи без обязательств были в порядке вещей. Наркотики, алкоголь, распущенность и вседозволенность неблагоприятно сказываются на молодежи. Подумаешь, не дотягивает до ее стандартов, зато под защитой такого сильного человека, она не лишится куда более важного, чем какая-то гордость — жизни.
Сглотнув вставший ком в горле, я посмотрел на нее совершенно другим взглядом, нежели прежде. Стройное тело без грамма лишнего жира, пышная грудь и нежная кожа.
Решив, что в любом случае ничего не потеряю, я поднялся и объявил:
— Вставай, пора двигаться дальше…. Но мы еще вернемся к этому разговору.
Глава 14. На грани
Дорога до аптеки заняла куда больше времени, чем я рассчитывал. И не потому, что бешеные чинили нам препятствия, это я взял в расчет, а потому, что скорость Лизы оставляла желать лучшего.
А еще она была жуть как неуклюжая. Такое чувство, будто под ноги совсем не смотрит, и в результате часто падала. Один раз так вообще посреди дороги запнулась и своим промедлением чуть нас обоих не погубила.
Но вот, наконец, мы добрались до промежуточного пункта назначения — аптеки. Одноэтажное здание из белого кирпича, незамысловатой вывеской «Аптека» и железной дверью, сейчас настежь открытой.
«Плохо дело», — нахмурился я, слыша доносящиеся изнутри грохот и звуки бьющегося стекла.
Лекарства, бесспорно, необходимы. Без них любая царапина может обернуться смертью. Что уж говорить о серьезных ранах и заболеваниях. Сейчас как никогда будут востребованы перевязочные материалы, обезболивающие, обеззараживающие, противовирусные и прочие препараты.
И даже если мне самому они не понадобятся, среди выживших наверняка найдется полно диабетиков, аллергиков, сердечников и других нуждающихся в постоянном приеме лекарств. Все это добро при необходимости можно будет выгодно обменять.
Но и риск, бесспорно, велик. В аптеке может находиться сколько угодно бешеных или, что еще хуже, мутантов. Так войдешь, и можешь уже не выйти.
— Жди меня здесь, — сняв рюкзак, бросил я Лизе и, крадучись, направился прямо к аптеке.
Жаль, окон не было. Так бы заглянул и прикинул, а стоит ли оно того? Но чего нет, того нет.
Бросив скептический взгляд на ПМ, решаю в этот раз задействовать тяжелую артиллерию. Воткнув в землю меч, который был слишком острым, чтобы носить его без ножен за поясом, я с автоматом наперевес врываюсь в аптеку.
Внутри царит темнота. Но по едва заметным мельтешащим силуэтам понимаю, что не напрасно взял с собой автомат. Не снимая пальца с курка, открываю по ним шквальный огонь, и в ярких вспышках дульного пламени засуетились десятки бешеных.
Расстреляв всю обойму за секунды, отбрасываю дымящийся автомат и, применив скоростной навык, выбегаю наружу. Подхватив по дороге Кромсатель, резко разворачиваюсь, приготовившись с боем встретить преследователей, которые не заставили себя долго ждать.
Вскоре из аптеки, толкаясь и мешая друг другу, высыпалась гурьба выживших после обстрела бесов.
Бросившись к ним с пятикратно превосходящей скоростью, бритвенно острое лезвие так и мелькало в воздухе. Целясь в жизненно важные органы и уязвимые места человеческого тела, я уворачивался, смещался от встречных ударов и так убил пятерых из шести противников, провожаемый голубыми шарами энергии.
И лишь на последнем, шестом, уверенный в скорой победе, заканчивается действие навыка и меня настигает мощный удар кулаком в грудь, роняя на землю. От резкой вспышки боли из ослабевших рук вылетает Кромсатель.
Превозмогая ноющую боль, тянусь к кобуре, и щелкает кнопка-застежка, но не успеваю вытащить пистолет. Стремительный как у змеи бросок, и бешеный придавливает меня к земле всеми своими 80-тью килограммами и, обхватив шею мозолистыми руками, начинает душить.
Ощущая сильное давление на гортань, я в панике пытаюсь вытащить пистолет, однако бешеный всячески мешает мне до него дотянуться. В его глазах я замечаю проблески разума. Или мне так только кажется?