— Как думаешь — Прима в своем уме?
Прима, который размеренным шагом направился к мастерским вместе с Вектором, был уже далеко. Я поглядел вниз и ответил:
— Нет.
Но провалиться мне на этом месте, если я тогда знал больше, чем сказал… Подумав с минуту, Микронус кивнул и стремглав бросился догонять Оникса. Немного погодя за моей спиной послышалось шарканье. Обернувшись, я увидел Амальгамоуса, который яростно разбрасывал камешки во все стороны. Он превращал свои ноги и руки в когтистые лапы и обратно — так быстро, как только мог. А потом, постояв немного в пыли, которую сам же поднял, превратился в гигантский шар из металлических обрезков. Это было его недавнее изобретение, которое, похоже, ему нравилось. Приняв эту форму, он укатился прочь.
* * *
Некоторые события той ночи и следующего дня мне придется описать со слов других — самого меня там не было.
После голосования Мегатронус, Квинтус и Максимо собрались на нефтеперерабатывающем заводе, чтобы обсудить дальнейшие планы. Максимо уговорил Мегатронуса пойти к Солус и забрать у нее комплект брони, в каком бы состоянии готовности он ни был. Замысел Максимо состоял в том, чтобы сохранить роботов-чудовищ, которые получились лучше всего — то есть перевести их в какое-то еще более отдаленное от нашего селения укромное место. Мегатронус пребывал в отвратительном настроении: его одолевали черные думы. После долгих уговоров Максимо он скрепя сердце отправился к Солус, а двое остальных — к питомнику, якобы намереваясь уничтожить все плоды «безобидных» экспериментов.
Некоторое время спустя ближайшие друзья Солус — Оникс, Микронус и Тринадцатый, которые вели спокойную беседу, собравшись в жилище Оникса — услышали устрашающие крики и звуки битвы, в том числе характерный звон удара Кузнечного Молота. Они прибыли к Станку первыми. Вскоре там появился и я, потрясенный ужасными звуками безутешного плача Оникса.
Солус Прайм была мертва. Кузнечный Молот лежал рядом с ее раскрытой ладонью. В том, что она умерла, не было сомнения: в правой половине ее грудного отсека — там, где располагалась камера с Искрой — зияла огромная круглая дыра.
Из этого отверстия вытекала смесь ярко-золотистого Энергона и других жидкостей, которая уже образовала вокруг мертвого тела огромную, сверкающую круглую лужу. Солус лежала в ней с невидящим взглядом, устремленным в небо. На ее лице застыло выражение беспредельного изумления; рот был открыт — будто она не успела договорить какую-то фразу.
А душераздирающие крики Оникса все не смолкали, постепенно превращаясь из горестных стенаний в гневные вопли и неистовое рычание. И в этих неразборчивых звуках все отчетливее звучало слово, которое Оникс в конце концов выкрикнул во всю мочь, сорвавшись на фальцет:
— Мегатронус!
Воцарилась полная тишина. Солус, без сомнения, была убита выстрелом из Реквием-Бластера. Мы слишком хорошо знали, как выглядят такие раны: в недавней битве от оружия Мегатронуса пострадал Вектор. Я сделал нерешительный шаг вперед, опасаясь приближаться к Ониксу, который не помнил себя от горя и гнева. Но мне хотелось сказать ему, что мы не можем вот так сразу винить Мегатронуса в смерти Солус: мысль о битве между ними просто не укладывалась в голове. Хотя доказательства были налицо: во-первых — дыра от выстрела, во-вторых — очевидное отсутствие Мегатронуса. Вектор с Квинтусом, Прима с Микронусом, а потом и все остальные обменялись красноречивыми взглядами: Мегатронус поплатится за убийство Солус.
Во взгляде Льежа Максимо, который стоял ближе всех к ее телу, ужас смешался с изумлением — почти радостным, как я успел заметить. Но он быстро спохватился: лицо стало точно таким, как у Примы, Алхемиста и меня самого.
— Быть этого не может! — воскликнул Максимо. — Но след от выстрела… Мегатронус никого к своему бластеру и близко не подпустил бы.
Это была чистая правда.
— Но… но… — пролепетал ошеломленный Микронус. — Забудьте про него. Ей, наверно, холодно. Она…
Спрыгнув с плеча охваченного ужасом Амальгамоуса Прайма (оно начало превращаться в бесформенный мягкий сгусток), Микронус приземлился рядом с неподвижным лицом убитой подруги и закричал:
— Солус! Солус! Не уходи! Я не верю, что ты ушла. Этого просто… не может быть…
Нагнувшись, он с надеждой заглянул ей в глаза — как будто в ней все еще могла теплиться жизнь.
В Тринадцатого, который медленно обходил Микронуса, впился полный затаенной злобы взгляд Оникса. На какой-то миг я подумал, что Оникс нападет на Тринадцатого, чтобы тот не приближался к Солус. Но этого не произошло: Оникс, продолжая недвижно сидеть возле головы подруги, просто наблюдал, как Тринадцатый протягивает руку Микронусу, при этом изо всех сил стараясь не задеть ни тела умершей, ни сверкающей лужи вокруг нее.