Звон от ударов Кузнечного Молота не смолкал ни днем, ни ночью: Солус Прайм изготавливала оружие. Не зная усталости, она или трудилась физически, или проводила долгие перерывы в оживленных беседах с Нексусом, Амальгамоусом или Ониксом, пытаясь выяснить, каковы их навыки. Это было нужно, чтобы Солус смогла создать оружие, которое обладало бы подходящими для них свойствами. Микронус же крепко сдружился с ними всеми — особенно с Солус. Его часто видели сидящим на ее голове или плече, когда она работала. Стоило ей попросить — и он увеличивал силу удара Молота, благодаря чему многие предметы нашего снаряжения получились более мощными.
Хотя эта часть работы и прошла хорошо, нам потребовалось гораздо больше времени, чем мы думали, чтобы выработать план битвы, имеющий шанс на успех. У нас уже превосходно получалась командная игра-тренировка, поскольку нам стало ясно, как отражать первые атаки Юникрона. Когда мы вступали в бой и выходили из него, показатели на табло, обозначающие наше самочувствие во время каждого столкновения, сначала имели вид синусоид с малыми амплитудами, а потом и прямых линий. В маневрах же большого успеха достиг только Вектор. Но тогда он был единственным из нас, кто обладал способностью телепортироваться в дальние уголки звездной системы, где мы жили и играли в вышибалы среди астероидов, которые вращались вокруг нашей пятой планеты.
В течение почти десяти циклов мы большей частью терпели поражение. Нам и без доводов какого-либо великого аналитика было ясно, что мы не сможем проникнуть внутрь Юникрона — тем более настолько глубоко, чтобы достигнуть нейронной сети. Собственно, его строение было настолько замысловатым, а разум — настолько изощренным, что Солус, Квинтусу, Микронусу и мне пришлось прервать игры-тренировки, чтобы создать компьютер, способный выполнять все возможные ответные действия Юникрона с правдоподобной скоростью. Вот так и была разработана первая версия компьютера, получившего впоследствии название Вектор Сигма. Мы настроили его на параллельные процессы, воспроизводящие все варианты действий Юникрона в случайной последовательности. Так мы могли воочию увидеть весь ужас битвы с ним в том случае, если ему будет сопутствовать удача.
Как оказалось, при таких обстоятельствах Юникрону удалось бы победить всех нас в течение двух с половиной циклов. Лишь рассчитывая наши совместные действия с микроскопической точностью, мы могли бы выдерживать его разлагающее излучение, всевозможные способы оглушать противника, электрические удары, разрушительные колебания и, наконец, атаки физического тела. Об ответных же нападениях и говорить было нечего. После особенно изнурительного дня Прима, обуреваемый гневом, швырнул Звездный Меч на голографический проектор и прокричал:
— Неужели у этого существа нет слабых мест? Не может это быть настолько сложно!
Мегатронус, бесславно рухнувший навзничь в нескольких метронах** от Примы, поднял на него взгляд и сказал:
— Не суетись***, дружище. Мы его победим. Здесь просто нужен… умелый подход.
Льеж Максимо, который наблюдал со стороны, согласился:
— Вряд ли он вот так сразу нападет. Ему же неизвестно, кто мы вообще такие и что у нас на уме.
— Но если все-таки нападет — мы превратимся в груду обломков, не успев нанести ни одного удара, — задумчиво сказал Амальгамоус.
На его груди высвечивались подскочившие до критического уровня показания; он беспокойно ходил туда-сюда, то и дело превращая свои ноги в болторезы и тут же возвращая им обычный вид.
— Я все-таки думаю, — сказал Максимо, — что нам нужно разработать собственную систему наступления, а не просто пытаться наносить удары всеми возможными способами.
После этого он обрисовал в общих чертах несколько удачных идей, которые ему пришлось объяснять по нескольку раз — настолько они были сложны.
— Сначала нужно отработать эти системы действий на практике, а потом придумать условный сигнал для каждой из них. И тот, кто первым поймет, чтó Юникрон сделает в ответ, должен будет скомандовать. Мы прибережем самые мощные способы атаки напоследок, чтобы Юникрон не успел применить их против нас. Что бы мы ни делали — он тоже это сможет, как только поймет принцип. — Максимо поднял голову и обвел нас многозначительным взглядом. — То есть ничем не выказывайте своих замыслов — особенно это касается Вектора. Пока не наступит подходящий момент — никаких фокусов с пространством и временем, понятно?