— Я жду твоих предположений, — резко отстранившись от меня, продолжил волк.
— Ну, не знаю. Романтический ужин, свечи, усыпанная розами постель? — вопросительно выгибаю бровку.
Знаю, ему нравится, когда я так делаю. Вот только предположение оказывается ошибочным.
— Мимо, солнышко. Вот совсем холодно. Я не опущусь до прямо уж откровенной банальности, — эм, он серьёзно? А что ещё можно придумать дома?
— Джакузи, пена, шампанское? — пошло, грубо, но возможно.
— Фи, это точно не для моей девочки в первый раз, — горячие пальцы оттянули край чулок, а губы начали целовать оголённый участок кожи. — Жду ещё предположений.
— Я даже не знаю, — не могу оторваться от его ласки.
Чуть грубоватая кожа рук, нежные поцелуи, все доводит до грани буквально за несколько секунд. Макс не спешит быстро стягивать чулки. Он смакует каждую секунду, целует каждый миллиметр обнаженной кожи. Не могу смотреть, откидываюсь на покрывало и выгибаюсь от острых ощущений. И это мы только дразним друг друга, что же будет дальше, если уже сейчас внутри все скрутилось в тугой узел, желая разрядки, наполненности?
— И все же? Хоть пару попыток, — заговорчески шепчет любимый, целуя уже вторую ножку.
— Романтический ужин, совместная ванна, с лёгким флиртом и касаниями. Ты бы был распалён до предела, как и я, но просушил бы мне волосы, ведь ты любишь их касаться. Я бы станцевала для тебя. Кое-чему я научилась, чтобы тебе не было скучно со мной, — недовольный рык сорвался с его губ, за что захотелось шикнуть на него, чтобы момент не испортил. — И не бурчи. Я только для тебя училась так танцевать и только ты увидишь результат.
Оправдание так себе, но он решает немного сбавить обороты. Иначе мы поругаемся, а не продолжим сладкую агонию.
— Хорошо, но мимо. Твои фантазии мы тоже исполним, — и вот с меня исчезает последняя деталь одежды, ровно как и с него.
Видеть его полностью нагим мне странно и стыдно. Отвожу взгляд с того, что ниже пояса и смотрю в родные глаза. Они смеются. Потом я перестану стесняться его тела, но сегодня позволю себе маленькую слабость. Должно же мне быть хоть за что-то стыдно? Муж подползает ко мне, нависает. Глажу его лицо, отчего он начинает приятно урчать. Лёгкая ласка приятна не только ему, но и мне.
— Какой ещё вариант есть в этой милой голове? — прокладывая дорожку поцелуев от ушка к ключице.
— Тебе это сейчас так важно?
Неужели он готов ещё оттягивать момент нашего единства? Даже мне уже тяжело. Хочется, чтобы пустоту внутри заполнило хоть чем-то. Вот только он реально медлит. Чувствую, как его плоть касается меня там, проходится сверху, гладит, проскальзывает, но не спешит попадать в самый эпицентр. Понимаю, что у него нереальная выдержка. Но у меня ее нет. Скольжу руками с плеч, на пресс и неспешно прохожусь пальчиками по его прибору. Макс на мгновение прикрывает глаза. Ему нравятся мои смелые касания. Мне они тоже нравятся.
Чувствовать его руками довольно странно и волнительно. Хотя больше меня волнует его потяжелевшее дыхание и стиснутые зубы. Глядя в глаза, он убирает мою руку и заводит ее за голову, продолжая удерживать своей.
— Плохая волчица. Я не разрешал.
— Ты сказал в нашем доме, — и тут мне в голову приходит одна мысль. Огонь в его глазах подтолкнул надеюсь к правильному варианту.
— Верно. В нашем, — целует упругую грудь, рождая новую волну желания. Он не прикасается сильно, оттого становится ещё острее. — Доме.
— У камина. Полночь, свет от живого огня и полной луны. По периметру свечи. Романтический ужин для нас двоих, лёгкая музыка. Тёплая шкура дикого зверя и мы. Мы бы сидели потные, разомлевшие. Ты бы прижимал меня к своей груди. Разговоры ни о чём и совместная ванна после безумства. Но и там бы мы не остановились на простом купании. Все по новой. Уснули бы только под утро все на том же ковре, потому это слишком романтично.
— Угадала, почти полностью. В гостиную мы бы не вернулись. Я бы отнёс тебя в нашу постель и там бы, прижав к себе, уснул следом за тобой.
— За что ты мне достался? — слеза все же вырвалась на волю.
— Т-ш, маленькая. Все хорошо. Это мне надо спрашивать, чем я заслужил такое тёплое солнышко, — целуя в щёку, спешит утешить, не переставая дразнить внизу. — Не смей сомневаться в себе. Ты лучшее, что случалось со мной. Все годы ожидания того стоят. Просто отпусти себя. Забудь обо всем и всех. Мы итак нарушаем все правила. Точнее, я нарушаю.
— Нет, не нарушаешь. Я люблю тебя, — крепко обхватываю его лицо руками, потому что не могу иначе. — Как человек люблю, никак волчица. Ты самый лучший, самый добрый, нежный, отзывчивый. Рядом с тобой мир меняется. Все становится ярче, душа хочет петь, танцевать. Давай закончим с разговорами на сегодня. Не хочу ни о чем думать. Есть только мы и наше время.