Но оно ничего вам не скажет,
Не откроет секрета могилы.
Ковыли – поседевшие стражи –
Набегают волной молчаливо.
А вокруг – ни следа, ни словечка!
Тишина… Тишина гробовая.
Мимо катится Млечностью Вечность,
Да роса чистотою сверкает…
ПРОЩАЙ!
Тебя я больше не увижу.
Грустит рябина под окном,
Листву роняет тополь рыжий,
Мой прерывая чуткий сон.
Я, как оторванный листок,
Гонимый бурей в бездорожье.
О, где тот нежный лепесток,
Что был прекрасным и моложе?
Теперь в докучливую рань
В небесный колокол трезвонит
Глухой и сгорбленный звонарь,
И слёзы льют в церквах иконы.
Куда ни гляну, всё вокруг –
Чужое: люди и подворье,
И месяц мне уже не друг –
Сияет тускло в изголовье.
ПРОСТИ!
Дал Бог мне душу и в придачу
Загадок жизненных ларец.
На их разгадку жизнь я трачу…
Нет, я не жалуюсь, Творец!
Прости, что иногда роптала
На то, что жизнь проходит зря,
Что оступалась я немало,
В обиде разум потеряв.
Наверно, время наступило
За всё Тебя благодарить:
За всё, что было между нами,
За то, что будет впереди.
ПОВОДЫРЬ
Снятся братьям сны цветные –
Это добрая примета!
Спите, странники святые,
Отдыхайте до рассвета.
Пусть вас холод не разбудит,
Клевета не одурачит!
Не легки у братьев будни,
Не сладка их жизнь бродяжья.
Поводырь – душа слепого,
В ней всегда любовь и жалость,
Без пристанища и крова
Свет чудесный отражает.
Пусть для каждого слепого
Поводырь-душа найдётся!
Хоть известно, что иному
Лучше без души живётся…
НА КОРДОНЕ
На далёком кордоне
Спасу нет от слепня.
Подымаю ладони:
Дай нам, Боже, дождя!
Ты пошли нам удачу,
Нас любовью согрей,
Каждый миг чтобы значил
У сынов, дочерей;
Чтобы далью манило
До последнего дня,
Чтобы сердце вместило
Глубину бытия!
ЗИМНЯЯ ФАНТАЗИЯ
Разворачивает к ночи
Войско белое пурга,
Грозно ставнями грохочет
И купается в снегах.
Кувыркаются снежинки.
У высоких у ворот
Тени водят хоровод
По заснеженной тропинке.
Ближе, ближе, всё смелее
Чьи-то призраки снуют.
Во дворе под старой елью
Вина дьявольские пьют.
Чую, что-то тут случится:
Ведь не зря весь этот сброд…
Кто-то в ставенки стучится,
Барабанит! Ну, народ!
Я – к окошку, нет окошка,
Только снег вокруг меня.
Где-то звякнула гармошка,
Ни домов и ни огня…
А пурга совсем сбесилась:
Так и метит мне в глаза.
Я к берёзке прислонилась
И от страха чуть жива.
Подкатили лихо сани,
Не успела я моргнуть,
Как уже неслась с ветрами
И не охнуть, не вздохнуть.
Кто-то с чёрными усами
Что-то в ухо мне шептал,
Кто-то этот был с рогами
И разбойником свистал,
Обещал златые горы,
реки полные вина,
Но напрасны уговоры:
Ночь не вечна, хоть темна.
И не знаю, как смогла я
Страха дрожь остановить:
Знать, душа моя – святая,
И нельзя её сломить!
Присмотрелась: тройка бесов
Да и кучер – чистый чёрт!
Стало даже интересно.
Что ж, лошадки – первый сорт!
И не знаю, как смогла я
Страха дрожь остановить:
Знать душа моя святая,
И нельзя её сломить!
Долго мчали мы лесами…
Погоди, рогатый вор,
Хоть и быстро мчатся сани,
Но коротким будет спор.
А пурга всё: сею, вею…
Вдруг вдали пропел петух,
Бег споткнулся. Я смелею,
Перехватываю дух,
Крест кладу… Держись, родная!
Кнут из рук нечистых – хвать!
Помоги мне, Пресвятая,
И давай бесов хлестать
И направо, и налево
Всею силой вдоль хребта.
На боках бесовских пена,
За верстой бежит верста…
Не сломить нас, как былинку,
Крепость хитростью не взять!
Рано правили поминки,
Растакую вашу мать.
Утомлённо скачет тройка,
Заметает след пурга.
Душу русскую не троньте:
Обломаете рога!..
Вот вдали рассвет пробился,
Словно через толщу лет.
Огляделась: свет струился.
Я в избе? – Сомнений нет!
А в душе всё посвист тонкий,
И в ушах метельный смех…
Ставни – настежь шумно, звонко,
Заходи в мой дом, рассвет!
ВСЁ ЛИ Я ЗАБЫЛА?
Промчалось время. Всё ли я забыла?
Навек увяз в степи пожухлый хруст,
Но всё, что вижу я, уже когда-то было.
Верстает житие малины куст,
Качает на ветвях подросток месяц
Серебряные перья райских птиц,
И слышу я полночный шорох мессы,
Сбегающий с заоблачных ресниц.
Я в храме этой выстраданной боли,
Пасу любви моей небесные стада,
И песнь пою за призрачным застольем:
Ещё не все мои растрачены года!