С тяжелым сердцем приступила девушка к утренним обязанностям. Около половины десятого зашел Джордж. На пороге замялся, будто по ошибке попал не туда.
– Эрвин придет не раньше одиннадцати, – объявила секретарша.
Всегда уверенный, Джордж чувствовал явную неловкость.
– Да, я знаю… Я пришел к вам.
– Ко мне? – в изумлении вскинула голову Мелия. Лицо Джорджа выражало участие. – Зачем?
– Вчера Эрвин приехал к нам. Он был очень растерян и…
– И расстроен, – подсказала запинающемуся Джорджу Мелия. Она прекрасно представляла, в каком состоянии был Эрвин.
– Наверное, брат не одобрит моего вмешательства, но хочу попытаться помочь вам. Однажды он тоже помог мне с Николь. Я перед ним в долгу. – Улыбка воспоминания мелькнула на лице Джорджа. – Я понял, что Эрвин решил не баллотироваться в городской совет, и, разумеется, поддержу любое его решение…
– Но… – помогла продолжить Мелия. Непременно должно последовать «но».
– Но его отказ будет позором для нашей семьи.
– Я не допущу этого, – спокойно ответила Мелия. – Видите ли, я желаю Эрвину только блага. И отнюдь не являюсь для него этим благом.
– У меня другое мнение на этот счет.
Мелии было больно обсуждать эту тему.
– Куда Эрвин поехал сейчас? – мягко попыталась Мелия перевести разговор.
– Он говорит с родителями.
С родителями… Если кто и способен заставить его посмотреть правде в глаза, то это, несомненно, Дороти Хилмэн. Эта сильная и уверенная в своей правоте женщина, которая сумела убедить Мелию, что та живет в мире грез, сумеет раскрыть и Эрвину глаза на происходящее мягко и с такой любовью, как никто другой.
– Нужно время, чтобы все обдумать, – пробормотала Мелия. – Спасибо за участие, Джордж, большое спасибо. Я знаю, что вы желаете только добра. Но все, что происходит между Эрвином и мной, касается только нас самих.
– Вам не нужен мой совет, но я все же его дам, – сказал Джордж. – Не сдавайтесь так легко.
– Не буду, – пообещала Мелия.
Она разбирала почту, когда пришел Эрвин. Девушка бросилась к нему, но Эрвин, глядя в сторону, безжизненно произнес:
– Я не могу бороться с вами обеими.
Прошел в кабинет и закрыл за собой дверь.
Мелия без сил опустилась на стул. В глубине сердца она надеялась, что Эрвин настоит на своем, и мать не уговорит бросить ее, Мелию. У них бы появился шанс. Но одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что Эрвин сдался. Родители убедили его в том, в чем не сумела убедить она: дочь электрика не пара сыну сенатора.
Мелия напечатала заявление об уходе и подписалась. Позвонила в агентство по найму временных работников и попросила прислать замену.
Закончив с этими делами, тихонько постучала в дверь кабинета и вошла. Эрвин стоял, прижавшись лицом к оконному стеклу, широкие плечи ссутулились. Услышав легкие шаги, обернулся.
Мелия положила листок на стол и подошла к снова уткнувшемуся в стекло Эрвину.
– Что ты принесла?
– Заявление об уходе. Через час прибудет новый секретарь. Я введу ее в курс дела и научу всему, что требуется.
В глубине души Мелия ожидала, что Эрвин возмутится, выйдет из себя, обнимет, зацелует, скажет, как она ему нужна. Девушка приложила ладонь к его щеке и улыбнулась сквозь застилавшие глаза слезы.
– Прощай, Эрвин, – прошептала она.
Глава 9
Прошла неделя. Дни бессмысленно тянулись за днями. Утро незаметно переходило в день, потом на смену неспешно шел вечер, но Мелия едва отличала одно от другого.
Близкие старались развеселить девушку, и она была благодарна за сочувствие, в котором очень нуждалась. Время от времени родителям приходили вести от Эрвина – через секретаря он держал их в курсе переговоров с компанией «Джервис Консалтинг».
Мелия тоже однажды получила от него письмо.
В скупых строчках Эрвин уведомлял, что Джервиса в судебном порядке обязали к выплате присвоенных денег и возмещению морального ущерба ее отцу. Поскольку процесс занял гораздо меньше времени, чем предполагалось, Мелия ничего больше не должна его фирме.
Девушка несколько раз перечитала письмо, стараясь найти каплю чувства в этих немногих строках.
Тщетно. Сухие фразы не содержали ни единого намека на скрытый смысл. Мелия погладила подпись Эрвина, а глаза застилали слезы. Она так скучала по нему. А строки, написанные его рукой, были так близко, как некогда он сам.
Прошла еще неделя. Горе Мелии не ослабевало.
Она понимала: нужно время, чтобы привыкнуть опять жить без него. Подавленная и безучастная ко всему, не выходила из дома.
Стояли яркие солнечные дни. Но сияющее голубое небо не радовало девушку. Пожалуй, было бы легче, отвечай погода настроению. Но природа продолжала упорно радоваться лету.
Однажды Мелия встала поздно, с трудом вытянув себя из постели. Готовить было лень, и она прослонялась по гостиной и кухне до середины дня. Сидя в ночной рубашке перед телевизором, проголодавшись, жевала сухие кукурузные хлопья. Она уже давно не ходила за продуктами, и есть в доме практически было нечего.
В дверь позвонили, и Мелия, с недовольным видом сняв с колен тарелку, пошла к двери. Вероятно, это мать или кто-то из невесток. Все считали своим долгом спасти ее и придумывали массу предлогов, чтобы то и дело забегать к ней.
Мелия, конечно, ценила их любовь и заботу. Но хотелось только одного – чтобы оставили в покое. И именно сейчас, чтобы она могла без помех доесть свой попкорн.
В глазок ей удалось увидеть только модную сумочку, все остальное оставалось вне поля зрения. – Кто там? – подозрительно спросила она.
– Это я, Николь. Мелия, открой, пожалуйста.
Мелия прислонилась лбом к двери и застонала.
Она разбита – и морально, и физически. Еще одно напоминание об Эрвине просто убьет ее.
– Надо поговорить, – крикнула Николь. – Это касается Эрвина.
Почему-то ее слова возымели действие. Только что Мелии не хотелось никого видеть. Но стоило Николь произнести имя Эрвина, как девушка тотчас же распахнула дверь. Свет ударил в глаза, она стояла на пороге, болезненно щурясь от солнца.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Николь, заходя в дом.
– Так же, как и выгляжу, – пробурчала Мелия, закрывая дверь. – А как там Эрвин?
– Так же, как и ты.
Николь прошла в комнату, сняла с кресла кипу газет и уселась, по-видимому, устраиваясь надолго.
– Где же Тедди? – пробурчала Мелия.
Николь скрестила ноги и, поудобнее усаживаясь в кресле, всем видом показывала, что у нее куча времени.
– Мама забрала сынишку на целый день. – Последние слова она подчеркнула особо.
Так, значит, Николь, пока не добьется своего, не уйдет.
– Маме сказала, что иду к врачу. Я действительно иду, только позже, – продолжала Николь. – По-моему, я опять беременна. – Глаза женщины засветились счастьем.
Как ни была Мелия морально подавлена, она нашла силы искренне порадоваться за подругу.
– Я понимаю, что режу по больному, – сочувственно произнесла Николь. – Но все-таки, что у вас произошло?
– Думаю, уже всем известно. – Мелии не хотелось излагать мучительные подробности. Да и какой смысл?
Николь издала короткий смешок.
– Откуда? От Эрвина? Да из него слова не вытянешь. Мы с Джорджем пытались поговорить с ним, но от него ничего не добьешься.
– Поэтому ты пришла ко мне?
– Именно поэтому.
Николь и впрямь была настроена решительно и не собиралась уходить ни с чем.
– Не надо, Николь, – покачала головой Мелия, борясь с внезапно нахлынувшими слезами. – Это слишком больно.
– Но вы ведь так любили друг друга.
– Вот потому нам так нелегко. Но это – единственно правильное решение.
Николь нетерпеливо взмахнула рукой.
– Вы просто пара идиотов. Что ты собираешься делать дальше?
– Я уезжаю из Фриско, – неожиданно для себя заявила Мелия.
Решение пришло внезапно, но почему-то в глубине души Мелия сознавала, что оно правильное. Больше нельзя переползать из одного дня в другой, без мыслей о будущем. Нельзя вечно хоронить себя в прошлом. Это – не жизнь. Но здесь по-иному не удастся. Невозможно жить в этом городе, в этом штате, чтобы на тебя не сыпались новости о Хилмэнах. Казалось, дня не проходило, когда бы имя отца Эрвина не мелькало там и сям в новостях. Что же говорить о том, когда Эрвин будет работать в городском совете? Бежать – вот единственный выход.