Закончив чтение, я сказала:
— Нам нужно что-нибудь поесть. Ты, наверное, очень голодна.
Уже поздно. Шесть вечера. Обычно я укладываю Сабину в семь, но сегодня выдался необычный день, и завтра не нужно в школу. У дочери заурчало в животе, и я приняла решение: быстро подняла Сабину и снова одела ее — нам нужно раздобыть еды.
Мы отважились спуститься вниз и обнаружили, что Кристалл все еще на кухне, но уже без туфель на каблуках. Играла музыка, и она танцевала босиком.
— Привет, девчонки!
Она схватила Сабину за руки и начала кружить. Похоже, моя дочь в шоке: глаза широко раскрыты, непослушные завитки вырвались из косы, губы растянулись в улыбку — это зрелище и у меня вызвало улыбку.
— Я танцовщица, — призналась Кристалл.
— Балерина? — уточнила я.
— Ммм… Не совсем. Скорее предпочитаю экзотические танцы.
— Прекрасно двигаешься: так легко и грациозно, — ты гибкая.
— Многие так говорят, — прыснула она.
К восторгу Сабины, Кристалл поднялась на цыпочки и закружилась, как балерина. Сабина скопировала ее движения.
— Дочь всегда хотела стать балериной, но отец бы ей не позволил.
— Ну теперь она может, — возразила Кристалл. — Она может делать все, что захочет.
«Может, — подумала я. — Да, может». На глаза снова падает мокрая пелена. Самые простые вещи теперь кажутся мне даром судьбы. Я могу выйти за дверь, когда пожелаю, смотреть по телевизору то, что захочу. Отправить дочь на уроки танца.
— Мне нужно найти работу.
— Немного терпения — спешить-то некуда. Всему свое время, — посоветовала Кристалл. — Ты сделала большое дело. — Она посмотрела на меня сочувственно. — Я знаю, чего это стоит, поверь. Пожалей себя хоть немного. Отдохни. Ты подала заявление на пособие?
Я кивнула:
— Рут помогла мне.
— Скоро ты его получишь. Деньги, конечно, небольшие, но на первое время хватит.
Кристалл раскрутила Сабину, и моя дочь завертелась по кухне, словно юла. Я ловлю каждый звук, втайне молясь, чтобы она рассмеялась и я снова услышала чудесное детское хихиканье. Но она молчала.
— Хочу, чтобы ты отдохнула и получила удовольствие от нашего первого совместного вечера, и, как уже говорила, приготовлю что-нибудь поесть.
— Огромное спасибо.
— У меня черный пояс в кулинарии. Любой удар ножом может оказаться смертельным, — с сарказмом призналась Кристалл. — Честно говоря, меня нельзя назвать лучшим поваром во Вселенной. Могу сжечь даже воду. Но, боюсь, тебе придется рискнуть.
Заглянув в холодильник, Кристалл предложила:
— Сделаю пиццу, ладно?
— Да, было бы здорово.
— Пиццу испортить невозможно. — Она достала из упаковки три пиццы и сняла пластиковые обертки. Через несколько секунд они уже были в духовке. — Все просто.
Пока мы ждали пиццу, Кристалл болтала о всяких пустяках. Ее слова пролетали мимо меня: от усталости сложно сосредоточиться. Несмотря на дневной сон, у Сабины тоже тяжелели веки. Сегодня она была очень храброй.
Кристалл продолжала болтать о чем-то, увиденном по телевизору, когда я вдруг вернулась в реальность.
— Похоже, пахнет гарью?
— О черт!
Кристалл бросилась к плите и открыла духовку. Наружу вырвался столб дыма. Зазвенела кухонная пожарная сигнализация, Кристалл схватила полотенце и принялась им размахивать хорошо отработанными движениями, чертыхаясь и кляня пиццу на разные лады, пока звук не умолк.
Когда дым рассеялся, она достала из духовки пиццу. Вернее, то, что от нее осталось: три почерневших круглых уголька. Кристалл расстроенно уставилась на сгоревшую еду:
— Можем их поскрести, а?
Мы посмотрели друг на друга и захохотали.
— Подозреваю, там и отскребать нечего.
Мы все еще хихикали, когда Кристалл с презрением кидала сгоревшие пиццы на столешницу.
— А что, если я поищу что-нибудь съедобное в холодильнике и приготовлю? — предложила я. У меня уже урчало в животе, и я волновалась из-за того, что Сабина целый день ничего не ела. — Что у вас еще есть?
Она открыла холодильник.
— Полно яиц и немного овощей. В буфете есть рис и спагетти. Идеи?
— А специи есть?
— Полно всяких разных. Ими никто не пользуется. — Кристалл открыла буфет, чтобы мне показать — тмин, кориандр, банка красного перца.
— Ты что, хорошо готовишь?
Я не хотела хвастаться.
— Думаю, да.
Это было единственным, на что не жаловался муж, — значит, мне удавалось неплохо.
— Тогда, может, покажешь? Честное слово, мне никогда не найти путь к сердцу мужчины с моим-то умением готовить.