– Но вы намного, намного стройнее и тоньше меня, – возразила Корнелия.
– Сомневаюсь в этом, – сказала Рене. – Во всем виноват ваш корсет. Англичанки не имеют никакого понятия о том, как подавать свою фигуру.
– Ох, уж эти англичанки! – воскликнула Мари, уже не в первый, а в сотый раз, пока помогала Корнелии раздеваться.
Затем она достала из гардероба маленький черный корсет, по фасону совершенно отличный от того, что носила Корнелия прежде. Этот корсет размещался на талии и Мари туго затянула шнуровку. Он так ловко сидел на ней, что Корнелии пришлось признать его более удобным, чем ее собственный.
Затем Рене извлекла нижнее белье, какого Корнелия и вообразить себе не могла раньше – из тонкого, как паутина, шелка, обшитое кружевами и украшенное превосходно вышитыми крошечными шишечками роз. Нижняя юбка, применяя расхожее выражение, свободно могла пройти сквозь обручальное кольцо.
Корнелии хотелось стоять около зеркала и любоваться собой, но Мари уже торопила ее к туалетному столику, и ее проворные пальцы уже начали перебирать волосы Корнелии, уничтожая сложное сооружение на Макушке и сосиско-подобные кудряшки.
Когда Мари вытащила все шпильки из прически, волосы упали каскадом на плечи Корнелии. Рене издала легкий возглас восхищения.
– Ваши волосы прекрасны! – воскликнула она. – Грешно делать нечто подобное тому безобразию, какое было на вашей голове, когда в естественном виде это выглядит так красиво!
– Красиво? Не хотите ли вы сказать, что мои волосы красивы? – удивилась Корнелия.
– Но это действительно так, – сказала Рене. – Они нуждаются только в уходе и расческе. Неужели вы никогда не расчесывали свои волосы?
– Думаю, очень редко, – сконфуженно призналась Корнелия. – Я никогда не находила времени для этого.
– Сто движений щеткой каждое утро и каждый вечер – это минимум, правда, Мари?
Мари пробормотала что-то вроде «О, англичанки!» и взмахнула щеткой.
Корнелия сочла очень приятной процедуру расчесывания волос. Мари легкими равномерными движениями разбирала каждую длинную прядь, и с каждым взмахом щетки, казалось, волосы приобретают эластичность и мягкость. Затем, когда, судя по бормотанию Мари, стало понятно, что она удовлетворена результатом своих усилий, горничная приступила к укладке волос, следуя указаниям Рене.
– У вас голова превосходной формы, – сказала она Корнелии. – Зачем вам прятать ее под такой огромной и нелепой башней, что была у вас на голове? Ваша королева Александра достаточно умна для того, чтобы не скрывать, а подчеркивать свои достоинства. Берите пример с нее.
Наблюдать за действиями Мари доставляло удовольствие, это была работа первоклассного мастера-парикмахера. Горничная зачесала волосы со лба и ушей, разделила их на пробор, а затем уложила локоны естественными волнами. Корнелия никогда прежде не думала о таком стиле прически для себя и теперь с удивлением должна была признать, что законченная прическа выглядит так естественно и так идет ей, что невозможно было не предположить, что это единственное, что сама природа подразумевала на ее голове.
– Как вы умны! – воскликнула Корнелия.
Мари улыбнулась комплименту и на секунду, показалось, стала менее возмущенной недомыслием англичанок.
– Теперь, если вы собираетесь к «Максиму», то ваш муж не узнает вас, – сказала Рене. – Я должна еще кое-какие мелочи проделать с вашим лицом. Я знаю, что в Англии женщины не пользуются косметикой. Но вы в Париже, и если вас увидят в моей компании, то вы покажетесь странной без пудры и губной помады.
– Тетя Лили пользовалась пудрой, – ответила Корнелия, – но она говорила мне, что я не должна пользоваться косметикой до замужества.
– Замужняя женщина имеет свои привилегии, – улыбнулась Рене, – и теперь, когда вы замужем, вы можете поступать так, как вам хочется. Первое и основное – ресницы.
Рене достала маленькую щеточку и черную тушь, чтобы подтемнить ресницы Корнелии. Она положила тонкий слой румян на ее щеки и накрасила ей губы. Когда Корнелия уже было повернулась к зеркалу, чтобы оглядеть себя, Рене остановила ее.
– Погоди! Я не хочу, чтобы ты видела себя прежде, чем я закончу. Мари! Ярко-красное кружевное платье, которое я купила на прошлой неделе.
– Но, мадам! Вы не должны одалживать мне свое новое платье, – запротестовала Корнелия. – Какое-нибудь старое, которое вам надоело, мне вполне подойдет.
– И весь Париж узнает, что ты наряжаешься в мои обноски? – спросила Рене. – Нет, нет, это никуда не годится. У меня есть план. Потерпи, дитя мое, еще немножко, и я тебе все расскажу.