Заехав на стоянку перед зданием «Бедфорд Констракшнс», Трейси не торопилась выйти из машины. Возможно, ей все это просто чудилось, и Кайл не пытался применить к ней свои приемы, но в любом случае нужно быть начеку, не терять бдительность ни на минуту – это единственное, что она понимала совершенно четко.
Мартовский день выдался сырым и хмурым, было не очень холодно, но дул пронизывающий ветер. За время, пока Трейси шла от машины до дверей здания, ветер успел нарушить ее прическу, из строгого узла на затылке выбилось несколько прядей.
Трейси приехала рано, в пустом вестибюле стоял только охранник Стивен. Увидев ее, он шагнул навстречу.
– Миссис Вудс, в здании отключили свет, лифты не работают, правда, меня заверили, что это ненадолго.
– Что ж, видно придется подниматься на своих двоих. – Трейси улыбнулась охраннику и пошла через непривычно темный вестибюль к лестнице.
Поднявшись на свой этаж, она вышла с лестничной площадки в коридор, где горело только несколько лампочек аварийного освещения. Мысленно Трейси уже планировала предстоящий рабочий день и так задумалась, что заметила Кайла, лишь, когда налетела на него со всего размаху. Тот инстинктивно обнял ее, не давая упасть. У Трейси захватило дух, она подняла к нему раскрасневшееся лицо. Он, похоже, не собирался ее отпускать.
Полумрак в пустом коридоре, полная тишина, нарушаемая лишь звуком их дыхания, – все это создавало впечатление чего-то нереального. Трейси казалось, будто все происходит во сне, и когда Кайл медленно склонил к ней темноволосую голову и его губы коснулись ее губ, это легко было принять за часть все того же сна. Но соприкосновение их губ не было мимолетным, поцелуй все длился и длился. Кайл ближе привлек Трейси к себе, одновременно раздвигая губами и языком ее губы и чуть наклонив голову набок, чтобы глубже проникнуть в ее рот. Трейси и не думала сопротивляться, наоборот, она с готовностью приветствовала его интимное вторжение. В поцелуе Кайла чувствовалась властная настойчивость, его губы не просили, а требовали, и Трейси была не в состоянии им отказать. Она много раз переживала этот момент во сне, много раз ощущала вкус его губ в мечтах, и вот сейчас, в безлюдном полутемном коридоре, фантазии и реальность слились воедино.
Казалось, где-то глубоко внутри нее разгорается костер, жар от которого распространяется по всему телу. Трейси раздвинула губы навстречу его настойчивому языку и сама прильнула к нему всем телом. Ее охватило сладостное томление. Из горла Кайла вырвался низкий рык удовлетворения, ему вторил тихий изумленный стон Трейси. Она забыла, где находится, потеряла счет времени, все ее сознание и чувства оказались в плену ощущений, которые Кайл пробудил в ней с поразительной легкостью. Именно о таком поцелуе грезит молоденькая романтичная девушка, пока жизнь не научит ее, что чудеса бывают только в сказках. Но это чудо происходило на самом деле.
Трейси ответила на поцелуй – что тоже до сих пор случалось с ней только в эротических снах – безо всякого стеснения, с несдерживаемой страстью. Пол был не слишком изобретательным и даже не очень внимательным любовником, до него у Трейси не было мужчин, то есть весь ее сексуальный опыт только им и ограничивался. Она получала удовольствие, но земля не уходила у нее из-под ног, небо не расцвечивалось всеми цветами радуги. Трейси даже решила, что радости секса сильно преувеличены романистами. То, что происходило сейчас, было совсем иным, разница между Полом и Кайлом, а главное, между ощущениями, которые вызывали в ней один и другой, была разительной, это даже пугало.
Ее дыхание сбилось с ритма, все тело налилось напряжением. Трейси читала о «неземном наслаждении» в книгах, но не представляла, что в реальности оно будет таким яростным, таким всепоглощающим… и пугающим.
Поглощенная новыми для нее ощущениями, она даже не сразу заметила, что зажегся свет, из блаженного забытья ее вывело только мягкое жужжание лифта, а может, то, что она перестала ощущать губы Кайла.
– Свет дали, – хрипло сказал Кайл.
Он все еще прижимал Трейси к себе, и она ощущала красноречивый признак его возбуждения. Сама Трейси дрожала и сознавала это. Теперь, когда губы Кайла перестали давать пищу огню, в котором сгорела ее сдержанность и здравый смысл, она ощутила стыд и ужас. А еще – чувство потери оттого, что Кайл перестал ее целовать.
– Отпустите…
С губ Трейси сорвался лишь еле слышный шепот, но Кайл подчинился. Его глаза горели странным огнем, черты лица как будто заострились.
– Трейси, это вышло случайно.
Она отпрянула от Кайла, прижимая руки к пылающим щекам, и несколько секунд ошеломленно смотрела на него огромными, расширенными глазами, похожими на два темных озера.
Он что, пытается сказать, что сожалеет о случившемся? – в смятении думала она. Что ж, вполне возможно. Она практически предложила себя ему на блюдечке, редкий мужчина отказался бы от столь заманчивого предложения. А если бы свет не дали именно в это время?..
Трейси сжала кулаки, со стыдом заметив, что в отличие от нее Кайл прекрасно владеет собой. Унижение подсказало ей слова, которые в нормальном состоянии она никогда бы не произнесла.
– Вы хотите сказать, что случайно испытали желание… перепихнуться по-быстрому?
Едва эти слова сорвались у нее с языка, она тут же пожалела о своей грубости, но было поздно. На скулах Кайла выступили два красных пятна, на щеке задергался мускул.
– Если вы так думаете, значит, цените себя слишком дешево.
– Я бы сказала, что это вы цените меня слишком дешево, – прошипела в ответ Трейси.
– Ошибаетесь. Если бы вы были не той, кто вы есть, я бы не остановился на поцелуях, уж поверьте мне на слово.
И как прикажете это понимать? – думала Трейси. Он остановился потому, что не так уж она ему и нравится, или потому, что она его секретарша и связь с ней чревата всяческими осложнениями, или по какой-то другой причине?
– Вы считаете, я должна быть благодарна, что вы не применили силу? – с горечью спросила она.
– Ни о каком насилии не было и речи. – Теперь голос Кайла стал обманчиво-мягким, с насмешливыми нотками, взгляд его словно говорил: «Попробуй поспорить, мы оба знаем, что я прав». – Вы участвовали в том, что было, наравне со мной.
– Не думаю! – попыталась возразить Трейси.
– Я это знаю. – Кайл помолчал, глаза блестели, как жидкое серебро. – Но обещаю вам, Трейси, что когда я овладею вами, это произойдет не на полу в коридоре и не в казенной обстановке офиса.
Не «если», а «когда», мысленно отметила Трейси. Не столько от возмущения, сколько от испуга, она на несколько мгновений лишилась дара речи. Но она боялась не Кайла, куда больше ее страшили чувства, вызванные в ней его словами. Ей бы хотелось его ненавидеть, по крайней мере, испытывать к нему неприязнь, но она не могла. Не могла она и делать вид, что Кайл для нее – просто работодатель, о котором она может с легкостью забыть, как только выйдет из офиса. И все же она сказала:
– Я увольняюсь. – Трейси натянулась, как струна, и с вызовом вздернула подбородок.
– Не надо ребячиться, – осадил ее Кайл.
Не дав Трейси времени произнести еще хоть слово, он обошел ее и пошел по коридору. Ребячиться? Трейси в полном замешательстве уставилась на закрытую дверь, за которой скрылся Кайл. Да как он смеет!
Трейси пришлось выйти на лестничную площадку и постоять там, дожидаясь, пока уймется дрожь в коленях, только после этого она быстро прошла к своему кабинету и юркнула в туалетную комнату. Трейси взглянула в зеркало – и не узнала себя. Из зеркала на нее смотрело раскрасневшееся лицо с лихорадочно горящими глазами и припухшими губами.
«Ребячиться». Обидное слово прочно засело в памяти – вероятно, потому, нехотя признала Трейси, что в нем есть немалая доля правды. С первого мгновения, когда губы Кайла коснулись ее губ, она повела себя неправильно. В такой ситуации здравомыслящая, уверенная в себе женщина должна была спокойно принять поцелуй, не отвечая на него, затем через некоторое время мягко высвободиться из объятий и отпустить какое-нибудь небрежное замечание, чтобы разрядить обстановку. Она же вместо этого принялась чуть ли не пожирать его, а потом его же обвинила в… В чем именно она его обвинила, Трейси не хотелось даже вспоминать, она застонала от стыда и отчаяния. Кайл может подумать, что она повредилась в рассудке. Но сказанного не воротишь. Трейси вздохнула и стала поправлять слегка растрепавшуюся прическу. Наконец зеркало сказало ей, что она снова выглядит как спокойная, рассудительная, деловитая миссис Вудс.