— Так позови жрецов, пусть воззовут, — Лоарин посмотрел на учителя, — Неужели никто не догадался сразу?
— Боюсь, что жрецы Ауррина и сам Ауррин — разные вещи. Мы можем подождать день или два — мало что изменится. Понадейтесь на парня — он бывал даже аватаром, после чего вернул свою душу на место. Так неужели не справится с остаточным действием заклинания?
— Надеюсь, ты знаешь, о чем говоришь, старый друг, — сказал Архимаг и, прибавив шагу, свернул к себе.
Ломдар-Каюн остановился, тяжело опираясь на посох. Аргаррон реализовал то, о чем на последнем Совете говорил сам Ростислав — нанес болезненный точечный удар, выведя из строя самое опасное для себя оружие квостров — Избранника.
* * *
Жить не хотелось. Ростислав тщетно обшарил кровать в поисках лезвия, чтобы вскрыть себе вены. Лию утащило это ужасное заклинание, Архимаг и учитель разочаровались в нем, и в глазах остальных он, наверное, упал ниже некуда.
«Ну, и что ты из себя строил?» — шептал мерзкий голосок в сознании, так похожий на голос Проводника, — «Наигрался в рыцарей, романтик хренов? Теперь ты никто и ничто!»
Ростислав не отвечал — все равно не было сил. Слезы так и лились ручьем, в горле першило от криков отчаяния, поселившегося в душе.
«Слюнтяй!» — продолжал голос, — «Тряпка!.. Что, правда глаза режет? Мальчишка, возомнивший себя спасителем мира!»
«Убирайся…» — мысленно ответил ему Ростислав, — «Ненавижу тебя…»
«Меня?» — в голосе послышалась усмешка, — «Ненавидь и себя, в таком случае, ибо ты — это я».
На улице постепенно темнело. Ростислав мимоходом отметил, что рыдает уже вторые сутки напролет. Он взял со стола кружку с водой и хлебнул. Вообще, ему казалось, что вся вода, которую он пьет, уходит на слезы, и больше ни на что.
— Ростислав, — сказал от дверей знакомый до боли низкий голос, — Прекрати истерику, немедленно.
Юноша повернулся к говорившему и, подскочив, едва не свалился с кровати: в комнате стоял отец. Максим Коротков, заметно посвежевший, сейчас не выглядящий даже на свои неполные пятьдесят. Одет отец был в военную форму армии квостров, а над плечами торчали сложенные крылья, покрытые сероватыми перьями. В остальном отец практически не изменился: те же черты лица, но без следов нелегкой жизни, тот же блеск серых глаз, вокруг которых исчезли морщинки, на руках поубавилось морщин и мозолей.
Ростислав поймал себя на мысли, что перестал плакать, а мерзкий голос Проводника заткнулся сам собой.
— Папа… — только и выговорил он, — Ты…
— Я, сын, — Максим подошел к кровати и присел на край, — Твой учитель мне все рассказал.
— Папа… — Ростислав прильнул к отцу и обнял его, — Прости меня…
— За что, Ростислав? — удивился Коротков-старший, — За то, что ты честно пытаешься исправить свою ошибку? Или за то, что с чем-то не справился?
Юноша поднял на отца взгляд.
— Эта ноша, похоже, непосильна для меня… Ну не могу я справиться с этим… архидемон всегда на шаг впереди меня. Ну почему так?
— Не надо падать духом, — отец хлопнул Избранника по плечу, — Помнишь, что я сказал тебе, когда тебя хулиганы отлупили?
— Помню, — сник тот, — «Ты все еще живой».
— Именно. И пока ты жив, ты всегда можешь хоть что-то, да изменить. А к лучшему или к худшему, это уже от тебя зависит. Понял?
— Да, папа… — Ростислав вздохнул, — Спасибо тебе… за то, что ты пришел ко мне…
— Это учителю твоему спасибо. Он вышел с нами на связь и сказал, что тебе нужна наша помощь…
— Постой, а где мама?
— Маги еще не закончили с ней, — отец почесал затылок, — К тому же, чтобы освоится с новым телом, ей понадобится немного больше времени…
— Я к ней, можно? — Ростислав вскочил и быстро пошел к двери.
— Ростик, — окликнул его отец.
— А? — обернулся тот.
— Если собрался куда-то, надень хотя бы штаны, — отец беззлобно улыбнулся, — Вижу, природной скромности в тебе не осталось.
Ростислав ойкнул и вернулся к кровати. Взял со стула свою одежду и начал спешно надевать ее на себя.
— Вижу, ты совсем вырос, — сказал отец, — Сильным стал, и со стыдливостью своей смог что-то сделать. Ну, скажешь батьке, кто она?
— Что?
— Ничто так не меняет парней, как девушки, — отец заговорщицки подмигнул, — Ну так кто она? Твой учитель… Ломдар-Каюн, кажется?.. Так вот, он сказал, что твою возлюбленную похитили, но не сказал ее имени.
— А… - протянул Ростислав, — Лия, ворожея, дочь Архимага Лоарина. Это местный правитель, я тебе говорил.
Максим рассмеялся.
— Да, Ростислав… Как же это непохоже на тебя — спасать, так весь мир, любить, так принцессу, воевать — так со вселенским злом.
Ростислав улыбнулся.
— Летать уже можешь? — спросил он.
— Нет еще, я только утром научился ходить и разговаривать в новом теле, — отец расправил и снова сложил крылья, — Покажешь, как этим пользоваться? Так это все дико, если честно… До сих пор, похоже, жду, что скоро все исчезнет, а вместо твоих квостров надо мной склонятся санитары.
Ростислав хихикнул:
— Знаешь, мне тоже сперва не верилось… Но это явь, совершенно точно.
— Все галлюцинации так говорят, — кивнул отец, но при этом улыбался, — Так как насчет поставить отца на крыло?
— Папа, ты видишь, у меня крылья немного другие… Лучше я скажу Т'зиро, и он тебя научит, хорошо? А то я боюсь что-то не так сделать.
— Ну, больше уверенности в себе, — отец снова похлопал Ростислава по плечу. При этом какие-то легкие движения совершало и крыло. Ростислав вспомнил, что раньше и сам не мог нормально координировать движения крыльев и рук.
— Сын, что ты думаешь делать дальше?
— Спасти Лию, конечно, — Ростислав дернул крыльями, не поняв, почему отец не понимает столь напрашивающейся истины, — Если получится, убью архидемона.
— Неправильный подход, — отец погрозил ему пальцем, — Вернее, неправильная расстановка приоритетов. Ты должен убить архидемона, а потом уже спасти любимую. И не возражай, одно вовсе не исключает другого, просто надо стремиться уничтожить главную опасность, а остальное тогда не будет сложным.
Ростислав упрямо наклонил голову.
— Так, — сказал отец, — Вижу, что сделаешь все равно по-своему. Что ж, дело твое, но я свое мнение тебе озвучил.
— Да, папа.
— Ты знаешь, что твой отряд уже собран? И что тебе надо завтра уже лететь? — спросил Максим.
— А мама? — Ростислав поднял взгляд, — Она скоро закончит?
— Дай магам отдохнуть, — сказал отец, — Я хотел, чтобы сперва воскресили ее, но Ломдар-Каюн сказал, что именно мое присутствие сейчас тебе нужно. Вижу, он был прав. Мать только усугубила бы твой приступ жалости к самому себе, хотя и хотела бы, как лучше.
Ростислав посмотрел в сторону. Мама… Ему вспомнились теплые руки и тихий ласковый голос, горячие пирожки, легкий запах лавандовых духов… Мама… После испытания у лотофагов он помнил даже стук ее сердца.
— Она все равно — мама, — тихо сказал он.
— Понимаю, сын, — отец подсел вплотную, — Но ты ведь уже большой мальчик, чтобы цепляться за мамин подол, не так ли? Вспомни, ты же победил могущественного призрака, одного из вражеских генералов. Боевое крещение, сын! Лучшей инициации во взрослую жизнь я придумать бы просто не смог.
Ростислав изумленно уставился на отца.
— Инициации?!..
— Ну да. Вспомни, кем ты был, и сравни, кем ты стал. Воин, чародей, принц…
— А раньше кем был? — задал Ростислав прямой вопрос. Отец помедлил, прежде чем ответить:
— Не обижайся, Ростик… Ты был тухлым мечтателем из тех, что живут миром собственных иллюзий. Мне это было больно видеть, но я понимал, что на что-то другое ты не способен в одиночку. А мне просто некогда было с тобой заниматься, и маме тоже.
Коротков-младший вздохнул. Отец озвучил прямым текстом то, до чего он и сам догадывался, но никогда бы не произнес вслух.
— Со щитом или на щите, сын, — сказал Максим, — Мне очень не хочется тебя отправлять на это авантюру, но раз уж мы с тобой влезли в это, так надо браться за дело всерьез. Я надеюсь, к твоему возвращению я сумею освоиться здесь и начать помогать тебе в твоем деле…