И все равно чего-то не хватало. С Ростиславом полетели восемь Рыцарей, маг Воздуха и ворожея, плюс Мирлас и Грэг, настоявший на своем участии. Корабль был лучшим средним разведчиком в Каеноре, замаскированный всей возможной магией, и самым быстрым. Быстрее, чем «Вспышка» летали только духи воздуха и некоторые животные в Каеноре. Ну, может, еще драконы, но никто не знал, с какой скоростью они способны летать.
Рыцари начали молиться, и Ростислав вышел на палубу. Молиться богу чужого мира не хотелось, но и в своем Ростислав не был набожным. Он вырос в семье агностиков и не спешил причислять себя к верующим, не увидев доказательств существования Творца.
Небо было затянуто ровным ковром туч, закрывающим звезды, постепенно начинал накрапывать дождь. Неподалеку поблескивало в темноте парящее озеро, огромным пузырем висящее над Великой Бедной. Вокруг живительной влаги кружили мелкие ночные существа, где-то сбоку присосалась хоботами неповоротливая туша булгасара. Внутри водяного пузыря резвилась какая-то светящаяся живность, и Ростиславу было непонятно, как она туда попала. Как было принято считать, парящими озерами становились либо скопления дождевой воды, либо поднявшиеся из Великой Бездны массы воды. Первое практически исключало вероятность рождения водной живности, а второе указывало бы на обитаемость Великой Бездны. Это тоже считалось абсурдом — даже сильфы не рисковали нырять за покровы «нижнего неба».
Корабль прошел практически вплотную от заполненной водой зоны легкости, и Ростислав, протянув руки, зачерпнул в горсть воды. В ладонях оказалась светящаяся рыбка, которая зачем-то выпрыгнула на палубу. Ростислав наклонился подобрать, но та отпрыгнула в сторону и мгновенно исчезла. Спустя мгновение на палубе оказалась девчонка, которую в сумерках Ростислав принял за сильфиду: то же легкое сложение, растрепанные волосы до плеч, дурашливое детское личико и пренебрежение одеждой. Вот только крыльев у девчонки не было, а были аккуратные плавники и ласты на ногах. Ундина.
— Привет, — сказала она, улыбнувшись, после чего задрала голову и подставила лицо начинающемуся дождю, — А ты кто?
— Ростислав, — растерялся юноша, — Откуда ты взялась?
— Я родилась, — сказал ундина, потом ее голосок стал немного возмущенным, — Ты же сам дал мне жизнь!
— Что? — опешил парень, которого совершенно сбило с толка осознание того, что он стал отцом духа воды.
— Ну, не в том смысле, что в это вкладываете вы, смертные, — ундина довольно захихикала, когда дождь усилился, — Немного воды, немного магии от тебя, немного плоти от рыбки… Вот я и родилась. Впервые приняла материальную форму.
— Тогда откуда ты знаешь про все это?.. И почему уже умеешь разговаривать?
— Смертные пьют воду и моются… вода слышит. Вы отражаетесь в воде, и вода видит… — элементал огляделась, — А водоема нет?
— Нет, — Ростислав почесал затылок и покосился за борт, — Только парящее озеро.
— И то дело, — ундина прошлепала ластами к борту и сиганула в прозрачную стену.
Ростислав увидел только мелькнувшие ласты, и дитя воды пропала из вида.
— М-да, — сказал он и почесал затылок. Все произошло настолько быстро, что Избранник даже удивиться как следует не успел, но чувство апатии почему-то исчезло. Казалось бы — заурядный случай для опытного мага, но Ростислава рождение нового сказочного существа просто поразило. Так просто — зачерпнуть горсть чистой воды с рыбкой, и получается ундина или ундинар.
А ночь жила. Пошел дождь, и тучи скрыли свет звезд, вместо них засветилось парящее озеро — миллионы огоньков мерцали в темноте, гасли и зажигались снова, вспыхивали и тускнели. Ростислав заметил некоторую систему в этом, и несложным заклинанием дал себе на время истинное зрение. Он снова глянул на озеро и ахнул от открывшегося ему зрелища. Тут рождались потоки магии Воды, а для умелого мага или гения стихии тут был открытый портал в Водяную Плоскость. Те нити, которые притягивали для себя маги в своих заклинаниях, тут сплетались в феерический узор из могучих потоков энергии.
Ростислав стоял, любуясь фантастическим зрелищем, и потом вспомнил, что в одной из книг читал про узлы магии — скопления магической энергии, природу которых так и не удалось разгадать до конца. Предполагалось, а теперь и подтвердилось, что именно из них рождались элементалы, что именно они служили источниками всего волшебства в Каеноре.
Встречались и воздушные узлы — огромные вихри, взметающиеся из Великой Бездны в колоссальных облачных смерчах, наполненных молниями. Никто не смел приближаться к этому буйству главной стихии в Каеноре, и квострам было известно шесть местонахождений этих узлов, которые иногда медленно перемещались. Правда, опасности для островов они не представляли — все они были слишком далеко от населенных районов. Узлы стихии Огня находились в глубине немногочисленных каенорских вулканов, и Ростислав не мог понять, откуда в местных огненных горах взяться лаве — ведь у парящих в бескрайнем небе островов не было горячей основы из расплавленной магмы… А известных узлов Земли в Каеноре просто не было. Кто-то говорил, что у лотофагов был один — исполинское волшебное Древо, но Мирлас по этому поводу молчал, а к лотофагам никто не посмел лезть с расспросами и исследованиями.
Ростислав попробовал потянуться к узлу Воды так же, как он это делал с Небесной Тропой. Колосс водяной энергии тут же отозвался ощущением влажности и прохлады, волной энергии.
Юноша встал у борта корабля, расправил крылья и раскинул руки в стороны. Потоки водяной энергии оплелись вокруг тела, проникли в душу, одарив массой ощущений. Юноша вздохнул. Прохлада морского бриза… тепло тропического моря… свежесть лесной росы и обжигающий холод снега…
«Вода», — подумал Ростислав, чувствуя в себе потоки практически чужой стихии. Раньше он имел дело только со Светом и Воздухом, но нашел, что вполне мог бы овладеть и Водой. Навскидку структура магии не была особенно сложной. Менее порывистой, чем у Воздуха и не столь прямолинейной, как Свет.
Ростислав опустил руки и прекратил тянуться к узлу. Его переполняла сила и энергия, взятая из источника магии, и он чувствовал себя великолепно.
Он поднял лицо к тучам и рассмеялся. Ему хотелось прыгать под дождем, дурачась, как новорожденному ундинару, как сильфу, поймавшему теплый поток воздуха.
— Лия, я иду к тебе! — крикнул Ростислав, которому хотелось свернуть горы, — Лия!..
Он ушел в каюту только через три часа, когда устал и замерз под дождем. Но все равно ему было хорошо, и миссия уже не казалась невыполнимой.
Глава 28
Лия была уверена, что ее ведут на смерть. Положат на алтарь, или скормят очередной твари Аргаррона, или попросту сбросят в открытый портал во Тьму. Двое воинов Хаоса зашли к ней в комнату, взяли под руки и вывели в коридор, впрочем, не прибегая к грубости.
Они шли по коридору куда-то вниз, и Лия, привыкшая к небу над головой, чувствовала себя неуютно, к тому же, через короткое время она потеряла чувство направления. Стены коридора, сложенные из гранитных камней, сменились пещерой, а затем проплавленным тоннелем в обсидиане.
Лия волновалась. Воины Хаоса ничего не говорили, но их горячие ладони крепко держали девушку за предплечья, словно та могла убежать куда-то в оковах из черной стали.
Ее ввели в большую пещеру, в центре которой было светящееся озеро. Лия присмотрелась и вздрогнула — в круглой чаще, встроенной в пол пещеры, плескалась какая-то зеленая слизь, пропитанная эманациями боли и страха, которые Лия ощущала даже без магии. Неподалеку от емкости стоял заляпанный кровью алтарь, еще дальше — глубокая круглая яма.
«Вот и все», — подумала Лия, — «Ростик так и не спасет меня… Надеюсь, тогда он спасет Каенор».
— Добро пожаловать! — громко сказал Аргаррон, который вышел из-за какого-то скального нароста, держа в руке небольшой черный жезл, — Ворожея Лия, я так рад, что ты пришла.