Мингара первой вскочила на ноги и выбежала наружу с саблей наголо. За ней последовал Грэг, который был уже не новичок в авиакатастрофах. Он успел вовремя кинуть молнию, испепелившую какого-то гарра, который ринулся на бескрылую Всадницу сверху.
— Назад! — крикнул шакмар, но девушка проигнорировала его и спрыгнула вниз, на каменистую землю.
Она посмотрела вверх, на кружащих над поверженной триггой гарров и крикнула, обеими руками сжимая саблю:
— Ну, ублюдки! Сюда!
Шакмар выкатился из кабины на землю и помотал головой, приходя в себя после падения.
— Мингара, нет! — крикнул он, когда увидел пикирующих на нее гарров с пиками и топорами наперевес.
Он вскинул руку, с которой сорвался веер огненных стрел — его любимое заклинание против массы противников. Нескольких гарров прошило насквозь, и они с криками попадали, но большая часть все же налетела на Мингару. Та сразила саблей одного, увернулась от пики и пронзила второго, топор третьего оставил на ее боку неглубокую рану, но и этому гарру Мингара рассекла горло своей саблей.
Грэг подбежал и метнул свои стрелы еще раз, отогнав группу, летевшую на подмогу к воинам, атаковавшим Всадницу, но положение это не сильно поправило. Остров представлял собой поросшее редкой растительностью нагромождение камней, в центре которого возвышалась приличных размеров гора. На склоне виднелась пара пещер на относительно небольшой высоте.
Гарры кружили вокруг, изрядно поредевшие, но все равно в подавляющем большинстве. Кроме того, куда-то делся Ростислав.
— Грэг! — голос Лии заставил шакмара отвлечься. Он посмотрел туда, куда указывала девушка, и увидел перелезающего через край острова Короткова.
Грэг выругался. Избранник сейчас нуждался в защите не меньше девушек — гарры уже летели и к нему тоже, а небольшая группа подлетела к умирающей тригге и кружила наверху, явно выжидая, когда выйдет Лия.
Неожиданно раздалась громкая команда офицера, потом послышались испуганные крики остальных гарров. Все они быстро начали отлетать прочь от острова, причем явно от кого-то убегая. Вряд ли их так напугали друзья, которые по-любому не справились бы и с третью того числа гарров, что нападали на них.
— Какого лешего? — спросил шакмар вслух и заозирался в поисках того, что испугало гарров.
На острове все было по-прежнему. Скала безмолвствовала, из пещер никто не вылез, и на небе не видно было флота из Радужного Города.
— Чертовщина какая-то, — сказал Грэг и глянул на Мингару. Та потрясала саблей вслед улетающим гаррам и орала злым голосом, в котором слышались слезы:
— Стойте! Сражайтесь, трусы!!! Ублюдки! Ненавижу! Скоты! Я перебью вас всех!
Лия уже успела подбежать к обессилевшему Ростиславу и помогла ему подняться на остров. Юноша тяжело дышал, а на его лице еще не высохли дорожки от слез. Перепонка крыла была разрезана и наскоро зашита стеблем, который рос из растительной брони Мирласа.
Грэг пошел к ним. Проходя мимо неподвижной туши тригги, он заметил, то та еще жива. Умирает, но жива. Грэг случайно встретился взглядом с триггой и увидел в ее глазах столько муки, что сердце болезненно сжалось.
— Я отпущу тебя, — сказал шакмар и подошел к огромному ящеру.
Он обнял триггу за шею, и та закрыла глаза. По рукам Грэга пробежала молния, уходя в тело смертельно раненного животного. Бронированный бок всколыхнулся в последний раз и опал, а глухие стуки трех сердец тригги смолкли, судорожно выбросив в умирающую плоть последнюю дозу крови.
— Лети на Небо, храбрая тригга, — сказал шакмар, — Скорее рождайся на свет заново.
— Спасибо, — сказали сзади.
Грэг обернулся и увидел Мингару. Та стояла, уже убрав в ножны саблю, а на ее лице была почти такая же скорбь, как и при гибели ее первого ящера, Агрона.
— Мне… прости… — сказал шакмар, отводя взгляд, — Я подумал…
— Все правильно, — Мингара всхлипнула и сердито утерла выступившие слезы, — Ее было не спасти даже магией…
— Почему?
— Потому что погибла одна из голов, — Мингара вздохнула, — Тригги вообще странные существа. Если бы мы вылечили ее магией, то она все равно бы осталась на треть парализованной.
— Понятно, — Грэг отпустил затихшую триггу, — Может, нам ее сжечь?
— Не выйдет, тут даже огонь не из чего развести… Оптимально было бы сбросить в Великую Бездну, но мы ее не сдвинем…
Подошли Лия и Ростислав. Последний был бледным как мел и с красными глазами.
— Что случилось? — спросил Грэг, — Ростислав, что с тобой?
— Меч… — сказал юноша упавшим голосом, — Меч Огнекрылого…
— Где? — спросил шакмар. потом до него дошло, — Там?
Он мотнул головой в сторону обрыва, Коротков кивнул.
— В Бездне. Нам конец, я ничего не стою без него.
— Брось, — сказала Лия, — Давайте лучше выясним, что так напугало гарров.
— Похоже, я знаю, — сказал Грэг, показывая наверх.
Все задрали головы и увидели спускающееся кругами существо, прекраснее которого никто из них не видел никогда в жизни, но, тем не менее, каждый сразу же узнал.
Могучие перепончатые крылья, размеренно вспарывающие воздух, длинная шея с острым гребнем золотистого цвета, покрытое броней чешуи кошачье тело и хвост с лезвием на конце. Дракон.
Теперь Ростислав понял, почему лурпо и тригг называли родичами этой могущественной расы: и первые, и вторые были похожи на драконов, но по грации и красоте не могли сравниться с ними, также как никогда не сравниться с величественными орлами всем другим птицам.
Ростислав, открыв рот, наблюдал за грациозным спуском царя небес. Тот опустился на скалу, и ни один камень не упал из-под внушающих благоговейный трепет когтей. Лазурная, словно высокогорное небо, чешуя, сверкнула в свете солнца, на смертных внимательно посмотрели янтарные глаза. Хвост обвился вокруг лап, а шея изогнулась буквой S.
Первой на колени опустилась Мингара, за ней Грэг. Лия склонилась в поклоне максимальной учтивости, а Ростислав все смотрел и смотрел на дракона, завороженный красотой этого существа. Он забыл думать даже о мече Огнекрылого, навсегда теперь потерянном, всего мысли были заняты лишь созерцанием дракона.
Юноша чувствовал, как по его глазам катятся слезы восхищения. Теперь, когда он своими глазами смотрел на это царственное существо, он понял, что прожил свою недолгую жизнь не зря. Его взгляд встретился с драконьим, и янтарные глаза, казалось, заглянули в самую душу парня.
— Госпожа… — сказал он, уверенный, что перед ним самка. Это было видно по самой манере держаться, а не по каким-либо внешним признакам. Спроси кто сейчас Ростислава о его уверенности, он бы и сам не смог озвучить связный ответ.
«Ты мне нравишься», — мысленно сказала драконесса, — «Ты смелый и в то же время не дерзкий. Ты восхищаешься мной, а не благоговеешь от страха».
— М… — юноша не знал, хотела ли драконесса ему сделать комплимент, или еще что, поэтому к чувству восхищения драконессой прибавилось смущение, — Я… Здравствуй, уважаемая драконесса, я Ростислав.
Юноша все же вспомнил о манерах и слегка поклонился, но больше из вежливости.
«Пусть твои друзья встанут», — сказала драконесса, — «Я посланница к Избраннику от народа драконов, обитающего в мире, который вы зовете Каенор».
Спутники Ростислава распрямились. Тот скосил на них взгляд и действительно различил черты страха на их лицах. Видимо, о драконах в Каеноре было немало мрачноватых легенд.
Мингара покосилась на мертвую триггу и отвернулась. Ее плечи вздрогнули, но она не издала ни звука.
— Как твое имя? — спросил Ростислав, посмотрев на драконессу снизу вверх.
«Оно переводится, как Небо-высоко-в-горах-что-немного-темнеет-к-западу-когда-начинается-вечер», — драконесса чуть повела головой, — «Но вы можете звать меня Небесной».
— Отлично, — Ростислав кивнул, затем представил спутников, — Это Грэг, маг из Шакмарии, это Лия, ворожея из Радужного Города и моя возлюбленная, а это Мингара, отважная Всадница…