— Так, — сказал Ростислав, — А в этом мече чья душа?
«Его собственная», — ответил Златосвет, — «Появилась в результате отлаженного волшебства… так что меч этот не сделан, а, можно сказать, рожден. Достойное оружие для Избранника?»
— Спрашиваете… — Ростислав немного зарделся, — Это поистине царский подарок, Златосвет… — он поклонился, — Благодарю от всей души.
«Это самое малое, что я могу сделать для тебя. Труднее было бы вернуть тебе веру в себя, если бы Огнекрылый остался с тобой».
— Почему?
«Неужели тебе надо объяснять столь простую вещь? Сам не догадаешься?»
— Я догадываюсь, — улыбнулся Ростислав, — Просто хотелось услышать твое мнение…
«А что оно изменит?» — дракон чуть хитро сощурился, — «Разве что даст тебе ненужную жвачку для ума».
Ростислав на пробу взмахнул мечом. Оружие было прекрасно сбалансировано и почти невесомо, что позволяло орудовать им легко и непринужденно. О разящей способности клинка можно было судить по разрубленному куску скалы, а красота лезвия просто завораживала.
«Теперь иди к своим друзьям», — сказал дракон, — «Можете погостить у нас, пока не сочтете нужным продолжить свой путь. Небесная отвезет вас».
— Не хотелось бы отягощать ее, — сказал Ростислав, — Я вообще думаю, не пойти ли одному, чтобы никого не подвергать риску…
«Ну, Избранник, похоже, ты слишком уж уверовал в себя», — дракон хохотнул, выдохнув из ноздрей тонкие струйки дыма, — «Неужели оружие способно вселить в тебя такую уверенность?»
— А почему нет? Я лично увереннее чувствую себя с оружием.
«Да ну?» — дракон сделал незаметное движение бровью, и меч Ростислава снова начал вырываться из рук, но на этот раз не пытаясь поразить своего нового хозяина, а будто играя.
— Эй! — крикнул Ростислав, которому надоело удерживать меч — Ну что такое?!
«Как твоя уверенность?» — спросил дракон, — «Тебя за это время зарезали бы сотню раз».
— Но это же ты делаешь! — юноше удалось опустить угомонившийся меч, — Враги, надеюсь, так не смогут!
«Не смогут, потому что меч не станет их слушать. У него собственная воля и душа, и ты должен будешь научиться общаться с ним».
— Мысленно?
«Не совсем…» — морда дракона снова опустилась на лапы и приняла задумчивое выражение, — «Скорее, это будет на уровне эмоций и инстинктов. В качестве четко оформленных мыслей — редко, разве что в исключительных случаях».
— Но теоретически, возможно?
«Да, но это не дастся дешево, поверь. Причем как для меча, так и для тебя».
— Ну, ладно. А имя у него есть?
«Имя… Имени, как такового, нет. В другом мире, откуда он родом, его называли по-разному, но, право же, не стоит произносить эти имена здесь. Не нужно лишний раз тревожить прошлое, которое было не слишком-то праведным. Надеюсь, ты понимаешь, почему?»
— Да, конечно, — Ростислав кивнул, — Я много читал про искупительную службу после совершенного злодейства…
«Предлагаю больше не затрагивать эту тему. Если ты захочешь, дашь мечу еще одно имя, или же он сам скажет тебе одно из старых».
— Спасибо за науку, — кивнул Ростислав.
«Еще одно», сказал дракон, — «Если меч по какой-либо причине не слушается тебя, не пытайся противодействовать, ни силой, ни как-либо еще. Это только испортит отношения между вами. Лучше постарайся выяснить причину подобного поведения… Как ты понимаешь, клинок тоже не глуп и в бою тебя не подведет, но если он впоследствии куда-то тебя потянет, не препятствуй».
Ростислав кивнул и пристроил меч в ножны, оставшиеся от Огнекрылого. Клинок вошел в ножны не совсем четко, но, в целом, нормально. Ростислав наказал себе в первый же день в Радужном Городе справить нормальные ножны для чудесного оружия, после чего ощутил волну благодарности, исходящую от меча.
«Еще бы», — подумал юноша, — «Обновку пообещали, можно сказать».
Он посмотрел на дракона.
— Еще раз благодарю тебя, Златосвет.
«Это далеко не вся помощь, которую окажут драконы», — ответил тот, — «Но все в свое время. Иди, Избранник, отдохни с друзьями, сколько вам надо, и летите дальше вместе с Небесной».
— А она согласна? — спросил Ростислав.
«Конечно, иначе бы я и не посылал ее с вами», — дракон прикрыл голубые глаза, явно давая понять, что беседа закончена.
Ростислав покинул поляну Златосвета в задумчивости. Вроде бы, все шло хорошо, но чувство беспокойства не покидало юношу. Ему хотелось быть в курсе событий, происходящих в Радужном Городе, на завоеванном архидемоном Горнагаре, на Алашоме…
* * *
Архимаг Лоарин поднял руки, сформировал на них большой ком ледяного пламени и в последний раз бросил в твердыню солдат Хаоса. Вернее, в то, что от нее осталось после десятков обстрелов и атак магов из Радужного Города.
Земля вздрогнула, когда ледяной шар взорвался синим огнем, заморозив все вокруг развалин укрепления. Впрочем, не стоило быть самонадеянным: легионеры Хаоса уже не раз и не два выживали под подобным огнем.
— Вперед, — сказал Архимаг, и с полсотни светящихся духов устремились к развалинам небольшой крепости.
Через короткое время создания Света вынырнули обратно, и подлетели к Архимагу.
— Все чисто, вызвавший, — проговорил один из них, — Только мертвые и умирающие.
Архимаг кивнул и отпустил тут же исчезнувших духов. Он и еще несколько сильных магов подошли к разрушенному укреплению. Когда-то мощная башня с бастионами теперь представляла собой только жалкую горстку руин. Мороз, молнии, пламя и кислота превратили магический камень в жалкого вида обломки.
— Ищите Семя Хаоса, — сказал Лоарин, потом показал направление, откуда чувствовал исходящие волны чужой силы, — Там.
Несколько магов прошли туда, а Лоарин склонился над воином Хаоса, который лежал на камнях, судорожно сжимая в руке оплавленный кусок металла, еще недавно бывший грозным волшебным мечом. Латы воина тоже представляли собой жуткое зрелище — оплавленные, измятые, пробитые в нескольких местах. От украшений вообще не осталось даже следа.
Архимаг провел над лицом легионера. От его ладоней исходило легкое белое сияние, и легионер, закашлявшись, открыл тускло блестящие глаза.
— Что… — прохрипел он и попытался встать. Его ноги, промерзшие насквозь, с жутким хрустом отломились, но легионер не обратил на это внимания.
— Лежи, — сказал Лоарин, — Я хочу знать только одно, воин Хаоса. Что подвигло вас на эту авантюру?
— А зачем мне помогать тебе, светлый? — легионер хрипло рассмеялся.
— Я приказываю тебе.
— Да кто ты такой, смертный, чтобы приказывать мне? — легионер снова зашелся каркающим смехом, — Я — легат Эйдолон… лорд Хаоса…
— Поверженный смертными, умирающий лорд Хаоса, — усмехнулся Лоарин, — И что вам всем тут понадобилось… Не говори только, что вас призвал Аргаррон.
— Тогда не скажу.
— Что?
— Он призвал нас, если это внесет беспорядок в твои мысли, — сказал Эйдолон, после чего уронил голову и замер. Тело его потеряло окраску, став словно сошедшим с черно-белой фотографии, а потом и вовсе рассыпалось прахом, оставив на земле только доспехи и оружие.
Земное бытие Эйдолона в очередной раз прервалось.
Лоарин распрямился. Рядом стояли его подчиненные, лучшие маги Радужного Города.
— Семени нет, — сказал Лон-Калар, — Только алтарь и мертвый птенец коргуллов на нем.
— Проклятие, — сквозь зубы сказал Архимаг, — Они прокляли землю коргуллов… нам придется ненадолго задержаться тут…
— Как прикажешь, Великий.
— Готовьте круг. Особенное внимание удели друидам. Именно их силой будем снимать проклятие с земли.
— Погоди, Великий, — Лон-Калар тронул Архимага за плечо, — Это самый напрашивающийся метод. Хаос мог расставить ловушку…
— Ты прав, но он также мог предугадать и ход наших мыслей. Так что не волнуйся, он мог с одинаковой вероятностью расставить ловушку где угодно.