Побыть одной? Зачем? Целых четыре месяца не приезжала в деревню — все готовилась к экзаменам — и этого мало? Нет, нет! Нельзя расставаться. И в небо вместе. И везде вместе… «С любимыми не расставайтесь… с любимыми не расставайтесь… И каждый раз навек прощайтесь… И каждый раз навек прощайтесь… И каждый раз навек прощайтесь, когда уходите от них…» Она выхватила платье, взмахнула рукой и что есть силы закричала: «Ва-а-ня-яа-а!» Резко повернулась и шумно поплыла обратно. На берегу еще раз тревожно крикнула.
Иван не отзывался. Что с ним? Заблудился? Обиделся и ушел домой? Теперь она сама спрашивала: «Где ты?»
— Ищи ме-ня-я-яа! — отозвался наконец-то Иван. Но где он?
Эхо рождалось в неопределенном направлении. Голос будто бы раздавался одновременно со всех сторон. И тут она вспомнила: Ваня умеет, склонившись над водой и сложив руки рупором, «рассеивать» звуки. Ну, проказник!
Светлана бегала по запеску, неожиданно останавливаясь, чтобы прислушаться, но назойливый комар пищал над ухом и — она не могла определить, где же притаился Иван.
Луна снова выкатила из-за облака, яркая лунная дорожка легла вдоль реки. В этом свете, по этой лунной дорожке плыло что-то похожее на лодку, перевернутую вверх дном. Плыло и шевелилось. Значит, это что-то было живое. Теперь она уже и кричать не смела. Застыла на месте, боясь шелохнуться, привлечь к себе внимание.
— Не бойся. Это — я! — мирно сказал Иван и разворошил ветви, которыми маскировался. — Не убегай от меня. Напугалась? Будешь умнее. Я плот нашел и плыву к тебе.
Он просто все объяснил. Она тут же простила его. Еще подумала: какой находчивый!
Загорелый, стройный, он показался ей древним воином. Да, да. Он приплыл к ней на остров, обхитрив своих врагов и соперников. И вот сейчас она грациозно, даже божественно ступит на корабль… И лес голосами невиданных зверей разнесет по земле весть об этой долгожданной встрече.
Плотик, длинный плотик, сколоченный из трех бревен, с двумя ворохами веток вместо сидений, волновал воображение. Плотик на двоих. Вот так, только так все и должно быть сделано в мире — на двоих. Нет, Светлана сама с собой не соглашалась, неправильно это. А где же будут сидеть маленькие дети? Она рассмеялась, над собой рассмеялась. Радостный, звонкий получился смех. Ваня решил, что показался ей смешным, но продолжал воинственно серьезничать.
— Прошу! — пригласил он, шестом остановив плот у берега.
Светлана, прижав скомканное мокрое платье к взволнованно вздымающейся груди, шагнула и оказалась рядом с ним. Они впервые были так близко, так напряженно смотрели друг другу в глаза и все понимали.
— Тебе холодно? — Иван накинул ей на плечи свою рубашку и стал согревать дыханием. — Мне… — чуть слышно вымолвил пересохшим голосом. И Светлана поняла, сердцем определила, что он хотел сказать. Она повторила беззвучно его слова:
— Мне хорошо с тобой… Мне хорошо с тобой…
А от себя добавила:
— Хорошо и легко. Я ничего не боюсь.
И спросила:
— Ваня, у нас будет заветная поляна?
Он долго думал:
— Может быть, твой дедушка нам свою доверит.
Древний лес очарованно молчал, лишь кое-где вздыхали кроны осин. По вершинам близких берез катились едва видимые переливы какого-то робкого света. Луна преднамеренно долго задержалась за облаком, похожим на ковер-самолет, края которого беспрестанно колыхались. Река шептала что-то нежное-нежное, иногда целовала высокий родной берег. Ровным течением она несла плот к деревне. Не спешила река, она все запоминала и всем дорожила. Но торопился рассвет, будто подгонял его издалека будущий свадебный день.