«…Где на поверхности происходит игра случайности, там сама эта случайность всегда оказывается подчинённой внутренним, скрытым законам. Всё дело в том, чтобы открыть эти законы».
Можно привести и другие на этот счёт мысли. Вот как сказал словами следователя Рябинина (героя положительного) С.Родионов в книге «Преступить черту»:
«Сколько нулей в малости того числа, которое говорит о случайности образования нашей земли? Сколько нулей в малости того числа, которое определяет случайность зарождения жизни? Сколько нулей в малости числа, которое высчитало появление именно разумного человека? А случайность появления именно тебя? Именно твоих близких? Твоих знакомых, сослуживцев, соседей, современников? А сколько нулей в малости того числа, которое определяет мгновение человеческой жизни по сравнению с вечностью? Тогда что же мы?..
Люди сбились на маленькой планетке. До них нет дела никому – ни космосу, ни звёздам, ни пульсарам с квазарами, ни богу. Сами по себе и сами для себя. Никому не нужны, поэтому в существовании человечества нет никакого смысла. Всё человечество, целиком, вкупе, смысла своей жизни общей не имеет. Но есть смысл жизни каждого отдельного человека, и поэтому есть смысл в жизни всего человечества».
Можно не согласиться с мыслями следователя Рябинина только в двух случаях. Если Космос – Разум. Тогда понятно, для чего человек, какой смысл его жизни. Разуму просто необходимо, чтобы за ним наблюдал ещё один (низший) разум, чтобы исследовал его, думал о нём, даже, может быть, заботился о нём. В другом случае, если в неразумном Космосе, который окружает человечество, есть особый Разум, Бог, например. Тогда и в этом случае смысл существования человечества определён тем же. Но, правда, есть и третий случай, когда разум человечества ищет себе другой Разум, в Космосе, в Боге, чтобы оправдать своё существование, определить для себя смысл жизни: жизнь разума для Разума.
А вот взгляд практически на то же самое известного революционера князя П.А.Кропоткина («Записки революционера»):
«Все утверждения науки – простые утверждения вероятностей. Если я говорю, что свинья родит четвероногих поросят об одной голове, – это громадная вероятность. Но когда-нибудь может случиться и случается, что вследствие обстоятельств, не принятых мною в расчёт, свинья родит поросёнка о двух головах и с шестью ногами. Слова «уродливость», «случайность» только то и выражают, что тут могли повлиять причины, которых я не принял в расчёт и не мог принять, не зная и не предвидя их.
Все утверждения науки имеют тот же характер. И подобно тому как при всяком измерении всегда следовало бы указывать возможную неточность измерений, то есть говорить: «Окружность земного шара – сорок миллионов метров + или – тысяча метров», точно так же утверждать, что такое-то явление совершается так-то, что шар, например, отскочит от стены под таким-то углом, следовало бы прибавить, что вероятность этого отскакивания под таким-то углом – такая-то: малейшая неоднородность стены или шара изменит угол; теплота шара может изменить его упругость и т.д. и т.д. Точно так же, если я говорю, что Венера завтра будет стоять там-то, в такой-то точке, то это не фантазия, а громаднейшая вероятность. Я могу только сказать, что хотя и есть миллионы причин, которые могли бы помешать Венере быть в такой-то точке своей орбиты, но вероятность, что эти причины ускользнули от нашего наблюдения или проявятся внезапно в измеримых пределах, до того ничтожна, что я могу признать несомненным, что Венера завтра будет там. А что через тысячу лет Венера будет в такой-то точке, я и вовсе сказать не могу, потому что если бы я и вычислил пертурбации за тысячу лет вперёд и мог вычислить их с громадною точностью, то и тогда непредвиденным мною нарушениям осталось бы столько места, что всякое предсказание было бы ложным».
«…Вероятность малая, большая или почти бесконечная – основание всех научных предсказаний».