— Что ты, черт возьми, делаешь? — возмутился Труман, когда двери лифта закрылись за ними.
— Ох, Заки, не сердись на меня!
— Я не сержусь, Кейти. Я всего лишь пытаюсь отнести тебя в номер.
— Кейти? — удивилась она.
— Боже мой, куда же подевался этот чертов ключ?
— Кто такая Кейти?
— Кейти — это ты. Кейти Прентисс.
— О, я поняла, — она тряхнула головой, — мы на деле.
Труман в недоумении посмотрел на нее. Что-то определенно было не так. Наконец он нашел ключ и открыл дверь.
— Заходи, — сказал он, поставив Кейти на ноги. — Сначала переоденься. Поговорим потом.
Кейти принялась расстегивать пуговицы на платье.
— Не здесь!
— А в чем проблема?
Труман в отчаянии схватился за голову.
— Пожалуйста, переоденься в ванной. Я принесу тебе сухую одежду.
— Когда это ты превратился в такого паиньку?
— Ты уже спрашивала об этом. Иди переоденься. Потом побеседуем.
Кейти повиновалась. Буркнув что-то вроде «Ты с ума меня сведешь», она исчезла в ванной. Труман вздохнул с облегчением. Он пока не понял, что произошло, но, кажется, Кейти несколько не в себе. Молодой человек бросился к ее шкафу в поисках сухой одежды. Но что это? Ящик был набит кружевными штучками. Тщетно Труман пытался отыскать хоть что-нибудь, напоминающее пристойное белье. Неужели Кейти Прентисс приехала сюда, чтобы соблазнять его? Какая нелепая мысль! Но зачем тогда она привезла с собой такое белье?
Нет, он не позволит ей надеть ничего из этого. Что же делать? Труман ринулся к своему собственному чемодану, который еще не успел распаковать. Через минуту он уже просовывал в ванную комнату свою одежду.
— Вот, надень.
— Что за черт? — воскликнула Кейти. — Ты совсем помешался? Что ты мне подсунул?
— Это моя пижама. Надень ее. И брюки.
— Но они же мне велики!
— Закатай рукава, затяни резинку на штанах.
— А что, моей одежды нет?
— Нет!
— Зак?
— Да?
— Что происходит?
— Если бы я знал.
Кейти вышла из ванной. Она успела умыться и смазать кровоточащую царапину каким-то лосьоном. Пижама Трумана висела на ней, как мешок на вешалке, но даже в этом нелепом наряде она умудрялась выглядеть соблазнительно. Труман выругался себе под нос.
— Подойди сюда и сядь, — сказал он.
Кейти плюхнулась на диван и по-турецки скрестила ноги. Труман присел рядом.
— Я кое о чем спрошу тебя, договорились?
— Что происходит, Зак?
— Это я и пытаюсь выяснить. Ты знаешь, кто я?
Кейти кивнула.
— Конечно. Как я могу забыть любовь всей моей жизни?
— Как меня зовут?
— Зак Дюпри. Мы женаты три года.
— Мы не женаты.
Она уставилась на него, как будто видела впервые.
— Нет, женаты, — возразила она. — Мы поженились на пляже в Мауи, на Гавайях.
— Думаю, мы слишком много времени проводим на пляжах… — протянул Труман.
— Вот видишь, ты сам все знаешь. Так в чем дело, Зак? У тебя что, амнезия?
— Амнезия? У меня?
— Дорогой, если ты забыл, как прошла наша брачная ночь, значит, тебе совсем худо.
— У нас никогда не было брачной ночи. Мы не женаты. Пошутила и хватит. Последний раз спрашиваю: как тебя зовут?
— Кончай, Зак! Что за игру ты затеял? — недовольно надула губки Кейти.
— Речь идет о тебе. Я боюсь, что ты потеряла память, когда ударилась головой.
— Не говори глупостей.
— Как тебя зовут?
— Это уже не смешно, Зак.
— Действительно, не смешно.
Что-то в выражении его лица испугало ее.
— Меня зовут Тесс Дюпри, — прошептала она.
— Это твое не настоящее имя. Мы придумали его. Мы на задании. Ты не помнишь, как тебя зовут на самом деле?
— Тесс Дюпри, — продолжала настаивать она.
Труману на секунду сделалось дурно. Итак, у Кейти амнезия. Она ничего не помнит.
— Тебя зовут Кейти Прентисс. Ты работаешь в библиотеке.
— Неправда. Я Тесс Дюпри. Детектив Главного полицейского управления Лос-Анджелеса.
— Да? А что же ты тогда делаешь в Форт-Уорте, штат Техас?
— Не помню, — призналась она.
«Приехали!» — подумал Труман.
— В любом случае я бы никогда не могла работать в библиотеке. Это так скучно… Все эти дурацкие книжки вокруг…
— Не хочется тебя разочаровывать, но ты действительно библиотекарь.
Глаза Кейти стали круглыми.
— Зачем ты так со мной поступаешь, Зак? Это имеет какое-то отношение к делу, которое мы ведем?
— Что ты помнишь о деле?
— Ну… — Кейти потерла переносицу. — Я плохо помню вообще-то…
— Может, ты плохо помнишь и о чем-нибудь еще?