IX
— Скажи, старик, — Приап вещал,—
Ты сделал ли что в свете славно?
Кого, и где, и как ебал?
Ебешь ли ныне ты исправно?
Коль храбр ты в жизни своей был,
Твой шанкер стерть я постараюсь,
Твой век продлить я обещаюсь,
Чтоб столько ж лет еще ты жил.
X
Старик, к ногам Приапа пад,
Не слезы — кровь льет с хуерыком,
Столь щедрости его был рад,
Что стал в смущеньи превеликом;
Подняв плешь синю, говорит:
— Коль так ты правду наблюдаешь,
Что жизнь за службу обещаешь,
Твой правый суд мой век продлит.
XI
Внимай, Приап, мои дела!
Я начал еть еще в младенстве,
Жизнь в юности моя цвела —
А еть уж знал я в совершенстве.
Я тьмы ебал пизд разных лиц,
Широких, узких и глубоких,
Курносых жоп и толстощеких,
Скотов ебал, зверей и птиц.
XII
Но льзя ль довольну в свете быть
И не иметь желаньев вредных?
Я захотел и в ад сойтить,
Чтоб перееть там тени смертных.
Мне вход туда известен был,
Где Стикса дремлющие воды,
Откуда смертным нет свободы
И где Плутон с двором всем жил.
XIII
Промеж двух зыблющихся гор
Лежит предлинная лощина,
Кусты, болота в ней, и бор,
И преглубокая пучина,
Тут страшна пропасть возле ней
На свет дух смрадный изрыгает,
Дым с пылью, с треском извергает,
Тем мерзко есть коснуться ей.
XIV
Я смело в пропасть ту сошел,
Насколь тут дух был ни зловонен,
К брегам который Стикса вел,
И сколь Харон был своеволен,
Без платы в барку не впускал,
Со мною платы не бывало,
Уеть мне стара должно стало,
И тем я путь чрез Стикс сыскал.
XV
Потом, лишь Цербер стал реветь,
Лишь стал в три зева страшно лаять,
Я, бросившись, его стал еть,
Он ярость должен был оставить
И мне к Плутону путь открыть.
Тут духов тьмы со мной встречались,
Но сами, зря меня, боялись:
Для ебли стану их ловить.
XVI
В пещере темной был Плутон,
Сидел на троне с Прозерпиной,
Вкруг их был слышен винных стон,
Которы строгою судьбиной
Низвержены навек страдать.
Тут в первый раз мне страх коснулся,
Я, зря Плутона, ужаснулся
И весь был должен задрожать.
XVII
Богиня, сидя близ его,
Всем бедным милости просила,
Но мало зрилось ей сего:
Взяв в руки, хуй его дрочила
И тем смягчала его гнев,
Тем ярость в милость претворяла,
Тем многих бедных избавляла
От фуриев, трех адских дев.
XVIII
Но кто не будет верить в то,
Пусть сам во ад сойдет к Плутону,
Он видел сам и был при том,
Как еб я страшну Тизифону,
У коей вместо влас змеи,
Разбросясь, вкруг пизды лежали,
Вились, бросались и свистали,
Стреча иссохши лядвии.
XIX
Тем страждет плешь моя от ран,
С тех пор блюю я хуерыком,
Се ясен правды знак мне дан,
Что я в труде был превеликом.
Хоть больше всех был сей мой труд,
Но адска фурия призналась,
Что ввек так сладко не ебалась,
И слезть уж не хотела с муд.
XX
Потом, как я с нее сошел,
Изгрызен весь пизды змеями,
Еще ее сестер нашел,
Они пред мной поверглись сами,
Я их был должен перееть,
Раз еб Алекту, раз Мегеру,
Потом уеб я и Химеру,
Но тем не мог ни раз вспотеть.
XXI
Я муки в аде все пресек
И тем всем бедным дал отраду,
Ко мне весь ад поспешно тек,
Великому подобясь стаду.
Оставя в Тартаре свой труд,
И гарпии, и евмениды,
И демонов престрашны виды —
Все взапуски ко мне бегут.
XXII
Я, их поставя вкруг себя,
Велел им в очередь ложиться,
Рвался, потел, их всех ебя,
И должен был себе дивиться,
Что перееть я мог весь ад,
Но вдруг Плутон во гневе яром
Прогнал их всех жезла ударом,
Чему я был безмерно рад.