— Про Шепот смерти слышал ведь?
Иво опустил глаза.
— Лишь легенды. Да и сам думал, что она лишь легенда. Слишком уникальная девушка. Я не мог понять только одного. Отчего такое прозвище? Если меня зовут Черным изгнанником из-за черных глаз и моего облика, почему ей, изгнаннице, дали прозвище Шепота смерти? Куда смешнее и страннее то, что того, кто изгоняет, связали со смертью.
Задумчивый лик Ордовика сменился едва слышимым хохотом.
— Она была куда ужаснее, чем можно представить. Прозвище не передает всего ужаса. Дело было далеко за пятьдесят лет тому назад, уже и не вспомню точно. Ригма, старый стезийский город, ныне упокоенный в руинах и самое настоящее пристанище для всякого отрепья Геенны. Девушка в черных одеяниях и с черными, как тьма, волосами, за одну лишь ночь изгнала всех жителей этого города. Ни одного не пожалела. Пятьсот живых душ за одну сраную ночь сгинуло в небытие… А в ночи сверкали ее зеленые изумрудные глаза. К слову, орудовала она той ночью косой, которую мы ищем — Фаэдрой. После той бойни никто и не слышал ничего о ней. Сказка, правда?
Черный изгнанник покивал.
— Вот и я о том, что это чересчур на сказку похоже.
— А это не сказка, Иво.
Иво тяжело выдохнул.
— Ну и хер с ней. Если так, то более чем ясна логика народов, откуда у них такой гнев и страх в сторону наших.
— Так-то ты прав, — облегченно высказался Ордовик.
Коридор понемногу преображался. Расширялся, если быть точнее. Вдалеке виднелось нечто, похожее на огромную комнату, только вот, что она в себе содержала, видно пока не было. Но даже так, присутствовало хоть какое-то развитие событий, что несказанно радовало Иво, а Ордовику, как казалось парню, было совершенно наплевать. Хотя, правильнее было бы сказать, его уже просто не удивить подобным.
Изгнанники увидели комнату. Большую комнату с таким же высоким потолком. Вот тут-то и скрывалось сердце так называемого «изгнаннического храма». А также, теперь можно было назвать это место храмом не стесняясь. Возле каждой стены находились полки с книгами, куча столов да шкафов с различными предметами на них. Возле этих столов располагалась другая мебель: стулья, то просто деревянные, то обшитые тканью, высокие железные канделябры со вставленными в них свечами. Где-то даже находились сундуки с замками на них. Для любого исследователя данное место было настоящей золотой жилой, ведь столько всего можно было пощупать и найти. На самом верху потолка находилась громаднейшая люстра, а сам потолок был украшен очень странными узорами, ничего толком не напоминающими. Пол был каменным, холодным. Босые ноги бы быстро околели, поэтому ходить по нему можно было только в обуви. Последним «штрихом» данного зала было что-то вроде трона: в конце зала, посередине в пространстве находилось огромное и высокое сидение — спинка была чуть ли не три метра высотой. Обшитое мягкой тканью, по бокам сидение было украшено множеством изумрудов. Один такой стул (хотя, это было еще очень мягко сказано) обошелся бы в целое состояние, ведь драгоценных камней в нем было несчитанное количество. Да еще и обивка выходила в крупную сумму. Хоть Иво и не был силен в познаниях о всяких магических тварях, но даже он понимал, что основным материалом была кожа какого-то очень древнего и сильного монстра, чей вид уже давным-давно истребили. Возле этого примечательного трона находился шкаф — массивный, такие же три метра в высоту. Боковые дверцы, даже будучи закрытыми, оставляли некоторую щель, с помощью которой можно было видеть содержимое шкафа. Но… Там ничего не было. Лишь беспросветная темень и только. Однако, второй особенностью этого вместилища было то, что шкаф был намертво заперт, а замка на нем не было. Единственным объяснением было то, что здесь сыграла огромную роль магия. Причем, довольно сильная. В любом случае, вся эта информация служила лишь ознакомлением — множество факторов можно было узнать лишь благодаря точечному изучению всех атрибутов зала.
Осмотревшись, изгнанники быстро принялись тщательно изучать помещение. Хотя, правдивее было сказать, что именно Ордо начал изучать, а Иво все также пялился из стороны в сторону, хотя даже он «вошел во вкус» и постоянно обращал свое внимание на всяческие детали. Они разделились: пока старик моментально направился к трону и начал лапать и осматривать шкаф, Иво спокойным шагом дошел до края зала, где красовалось множество книг. Все они были пыльные, хотя это и не удивительно.
— Она была заядлым читателем? — Иво взял одну из книг и начал осматривать случайные ее страницы.
— Ну, — Ордо тихо и аккуратно ходил вокруг тайного шкафа, а говорил лениво, слишком сильно протягивая последний слог слова, — Можно и так сказать. Ты же видишь, что литературы тут столько, что можно жопу вытирать пару лет.
Иво ничего не ответил. Он лишь смотрел на множество книг, лежащих на полках, проводил пальцами по растрепанным переплетам, какие-то доставал, осматривал внешнее состояние, затем клал обратно на место. Книг было действительно много. Почти все были художественными произведениями, романами да сказаниями. Ничего дельного и интересного для себя Черный изгнанник не находил. По крайней мере, пока что. Кроме книг, находящихся на полке, куча письменных сборников было на столах. Обратив свое внимание на эти книги, Иво увидел всю ту же художественную литературу. Его внимание зацепила одна из лежащих — произведение Бруно Фирспалма «Когда меня отпустит». Внимание привлекала яркая красная обложка, а также выглядывающая из середины всей книги закладка. Кроме яркой красной палитры, на обложке также был и рисунок — ночное небо, на котором красовалась яркая луна, в свою очередь с которой стекали капли дождя. «Художественный прием, типа олицетворения, понятно же сразу, что это слезы и ни что иное», — сразу же промолвил про себя Иво. Открыв книгу, он сразу же обратился к страницам, которые закрепляла тканевая закладка. Будучи абсолютно незнакомым с данным автором, тем более с сюжетом, было абсолютно ничего не понятно. «Мы встречались лишь однажды… Когда я сам себе сказал, что больше никогда не притронусь к ее губам, рукам и волосам. Хотя, еще вчера я все думал, сколько же это «однажды» уже повторялось? Сто раз? Больше?».
— Что за чушь… У автора гормоны играли? Фарбул бы облевался тут же на месте, — шептал изгнанник.
Изгнанник отодвинул эту книгу, взял в руки другую, лежавшую рядом. «У богатых свои причуды», Розария Мнишек. Обложка этого произведения не вызывала столь явного внимания — простой черный фон с написанными названием и автором на нем, однако само название цепляло куда сильнее. Никаких закладок и напоминаний о месте, где читатель остановился, не было, поэтому Иво решил открыть самую первую страницу. Чистый белый лист, на котором дублировались название и автор, только вот на обратной стороне листа была оставлена роспись. Роспись эта была оформлена небрежно, словно дрожащей рукой. Видать, писавший торопился, либо писал на ходу. Снизу росписи примечались слова: «Любимой Терезе от автора. Читай и внимай с удовольствием, твоя Р.». Интерес одержал победу. Иво перевернул страницу, перед ним предстал текст; это была вставка от автора, не само произведение:
«Как часто мы задумываемся о важном? Сказать прямо, я никогда об этом не задумываюсь. Да и я думаю, таких, как я, много. Ведь постоянно мы теряем что-то важное: время, деньги, людей… Жизнь, будь то физическая или духовная, так или иначе мы все равно теряем больше, чем обретаем.
Меня зовут Розария Мнишек, и я обычная девушка-бауманка, бежавшая в Стезис из-за политического дробления. У меня ничего не осталось. Вся моя семья была убита и изгнана демоном, дом мой обокрали пошлые и мерзкие солдаты Баумании, а сама я в течение месяца постоянно насиловалась, в связи с чем и вынуждена сейчас вынашивать ребенка от какого-то неизвестного мне мужчины. Я ненавижу эту жизнь. Чтобы выжить во время голода, я каждый день продаю свое тело за крошки от хлеба. Иногда, если обратит внимание какой-то богатей, оставят денег, что я отложу, дабы перестать принижаться.