Он прекратил вещать. Прекратил, чтобы коснуться пальцем кровавой фаланги и вновь вкусить ее языком. Как только он почувствовал этот кислый привкус, глаза старик уронил к земле, а уголки рта раздвинулись, стремясь ввысь.
— Чувство, что я кому-то нужен. Не тебе, Иво. Не кому-то из изгнанников. А живому человеку. Даже масштабнее — стране. Целой стране. Чувство, что я нужен этой стране, нужен ей, чтобы сохранить мир и порядок. Ты испытываешь это чувство?
Иво подошел поближе. Он облокотился на стену, которую Ордо чуть не разгромил, руки скрестил и взглянул на звездное ночное небо.
— Наверное, да. От нас отказались, и отказались уже очень давно. Но отказ не значит, что в нас не нуждаются. Отказ означает страх, простой страх, из-за которого почти все проблемы этого мира. Да, Ордо, я испытываю это чувство постоянно. И как только перестану его испытывать, я сразу же воплощу свою мечту, а ты узнаешь об этом первый.
— Мечту? — усмехался старик, — Ту самую, о которой ты постоянно грезишь и мнишь? О спокойной жизни?
— Именно она.
Иво обнажил меч, показал его Ордовику. Состояние лезвия было удручающим, однако это был все тот же меч из черного титана, покрытый рунами, значения которых не было известно никому, кроме самого владельца меча.
— Сейчас в моих руках меч. Меч хоть и служит способом защиты, но он все равно был создан, чтобы что-то отнимать. Причины разные, но путь один. Меч — отнимает. Но когда-нибудь я сложу его в самый дальний шкаф, запру на самый сложный замок и забуду о нем, как о страшном сне.
— И что придет на смену?
Иво звонко «пшикнул», всем своим голосом.
— Трость. Книга. Череп какой-нибудь твари с необъятного переливающегося моря. Это не имеет значения. Я буду рад, даже если на смену мечу ничего не придет. Руки будут свободными. И чистыми.
Черный изгнанник обнял собрата по цеху.
— Но это, если и будет, то очень нескоро. А сейчас нам нужно сделать то, что обязаны. То, для чего были созданы.
Ордо не промолвил ни слова, зато плавно кивнул пару раз. Этим уже было все сказано.
Иво сунул меч обратно в ножны, затем взглянул на старика. Тот пришел в себя, вновь встретил бауманца выражением лица, как будто он стал филином, затем усмехнулся, отбросил все прочие мысли.
— Что-то упущено, Иво. И в этом упущенном таится ответ.
Иво почесал затылок.
— Хороший вопрос.
— И требуются такие же хорошие ответы. Давай по порядку, еще раз. Все, что известно — даже самое бредовое. В бреде обычно и таится сложная истина, как бы не было странно.
Рядом были ящики. Большие, в таких обычно перемещали тяжелые и крупные грузы между городами — торговое удобство, не более. Ордовик подпрыгнул и уселся на него, отстегнул меч, дабы тот не упирался в стенку ящика и не мешал свободной и удобной посадке. Он пересекся взглядом с Иво. Хотели одновременно что-то сказать, однако предводитель ордена уступил.
— Парки — демон судьбы. Предстает в облике, уже сыгравшем огромную роль в судьбе жертвы. И облик этот может быть как живого, так и уже покинувшего этот свет существа.
— Разве не только живого? Про обличие мертвых я впервые слышу, — Ордо всерьез удивился, что на секунду взбесило Иво.
Черный изгнанник прошипел и выругался.
— Я не пойму, как прийти к общему выводу, если все так рознится? Что это за тварь такая?
— Значит, — Чудовище из Анаретты сразу же подхватило, — давай исходить из общей информации. Вспомни все трактаты, гримуары, пособия, вспомню всю демонологию, все учения. Вспоминай, Иво. Вспоминай хоть что-нибудь, что может помочь. Мы не могли так грубо ошибиться.
Изгнанник погрузился в свои же мысли. Он был силен в теории, всю демонологию изучил еще будучи ребенком — хвала Гордолину, понимавшему, что от судьбы мальчика не упрячешь и рано или поздно он займется тем, для чего был рожден. Тем более, учитывая, что данную литературу уже не достанешь так просто — все профессиональные учения о демонах были либо сожжены, либо помещены в крупнейшую магическую библиотеку в Алантее, откуда никто ничего не может вынести. Такая же участь постигла и все учения анимансии — древнейшей науки, изучавшей души и все ее явления. Причиной такой запретности что демонологии, что анимансии, являлись те самые отвратительные всему миру гибриды живых и демонов.
В памяти предстал каждый переплет книг. Каждая страница. Каждая ночь, проведенная за чтением и изучением тайных знаний, оставленных предками. Черный изгнанник помнил каждый вид низшего демона. Самые популярные и часто встречающиеся: бес, марш, черт, имп. Помнил самые опасные виды: аванит, цербер, ифрит. Прекрасно помнил про суккубов и инкубов, что были чрезвычайно редкими представителями, застрявшими в Ассии. Помнил треклятых фамильяров, представляющих собой созданного хозяином демона-духа, которых вообще классифицировать едва возможно. Помнил про отвратнейших балузов, способных своей силой снести целую деревню с лица земли, помнил про крикс, самых, наверное, мерзких и противных демонов. И, конечно же, он помнил про тех самых демонах «парки». О тех, о ком во всей демонологии информации «с ноготок», и та ничем толком не поможет.
— Ничего, Ордо. Ничего такого, что я мог бы связать.
— Ай, чтоб тебя…
Ордовик склонил голову. Он был явно недоволен происходящим. Где-то в глубине души винил себя за всю ту беспомощность и жалость, в которой они оказались. Каким бы опытным Иво не был, не он был тем великим и небезызвестным Ордовиком, создателем и предводителем крупнейшего изгнаннического сообщества. Даже будучи профессионалом своего дела, Иво был моложе, не обладал таким опытом, каким обладал Ордо. И, если даже такой опытный старик-изгнанник не может повлиять на ситуацию, нет смысла винить кого-то, кроме себя.
— И все же, я не понимаю, Ордо. Я не поверю, что помимо внешности, парки умеет скрывать ауру. Ауру имеет любая душа, абсолютна. Ее невозможно замаскировать или, тем более, скрыть полностью. В это я ни за что не поверю.
— Ну-с, Иво, — Ордо спрыгнул с ящика, выглянул на широкую улицу, на которую они так и не вышли, — я не обладаю этим чудным шестым чувством. Да и, драть ее под хвост всем табором, эта бестия настолько неизвестна, что я уже ничему не удивлюсь!
— Можно ссылаться на множественные физические характеристики. Но душа у всех одинаковая. Нет душ темнее или светлее — душа одна и та же. То же можно сказать и про ауру.
— А ты уверен в этом… суждении? В том, что все души одинаковы? — Ордо встретил Иво неуверенным взглядом, в котором отчетливо проглядывались сомнения в любом утверждении об этом мире.
Иво же напротив — уверенно кивал.
— Это не мои доводы. Это подтвержденная информация, которую мне еще очень давно рассказали последние оставшиеся эльфские анимансеры.
Чудовище из Анаретты сплюнуло на землю.
— Хорошо иметь таких друзей в великом Златом лесу. Аж завидно. Однако, даже если и так, я уже не знаю, чему верить, а чему — нет. Может, мы все-таки ошиблись? Бог с ним, я поверю в то, что ауру скрыть невозможно, однако, если руководствоваться этой информацией, значит и демона здесь нет? Нет никакого парки? И все слухи оказались в действительности лишь слухами. А все проблемы исходят от людей?
— Не думаю, Ордо. Я… Тогда, в поле, когда ты меня впервые встретил, я видел не тебя. Я вообще не думаю, что ты там был изначально. Я видел человека. Старика. Старика, что сыграл огромную роль в моей судьбе. Я видел его своими глазами, отчетливо помню, как он стоял и смотрел на меня. Подобное может лишь парки.
— Тебя лихорадило, Иво. Все чувства смешались, ты не видел ту грань реальности и вымысла. Всего лишь привиделось — я встретил тебя тогда, и помню каждое твое движение вплоть до момента, пока не огрел тебя лопатой со всей силы и ты не рухнул мертвым грузом.
Иво насторожился.
— Те два дружинника — Гринго и Динли — они поведали, что приехали сюда лично, потому что юнец из этого города ворвался в королевский двор прямо в ноги Гордолину. Он был похож на пса скорее, чем на человека, все время хлюпал и рыдал, молвил о спасении, молвил, что демон его семью убил…