— Я изгнал первую тварь в тринадцать. Это произошло случайно, тогда я и понял, что умею, на практике. Черными глазами я уже давно сверкал, но вот истинную изгнанническую силу применил лишь тогда. Это была толпа маршей: слабые демоны по одиночке, зато сильные в группе. Я изгнал троих из десяти, и остальные семеро убежали. Когда меня нашли, я был весь в крови, валялся на поляне. Добрый человек не ужаснулся, лишь сказал, что я — молодец, и что это моя задача — защищать беспомощных от тех, кто хочет им навредить. Этот добрый человек вложил в меня человечность.
Иво на секунду умолк, перевел дыхание. Скверно сложил губы, затем смочил их. А затем уже продолжил толковать.
— В семнадцать я жестоко расправился с группой людей. Уроды, самые обычные. Они хотели изнасиловать девочку, а я проходил рядом. Не смог сдержать гнева и, обратив глаза черным, быстро приблизился, затем одному отсек конечности, другому отрубил голову, третьего заколол, а четвертому с пятым вырвал сердца. Девочка была напугана, и мне повезло, что она не видела черных глаз и то, как я нечеловечески перемещаюсь в пространстве. Лишь это меня спасло. Добрый человек тогда вновь нашел меня, потому что я отошел от дружины. И, когда увидел то кровавое месиво, я впервые узрел, как он ужаснулся от чего-то в этой в жизни. Тогда этот добрый человек сказал мне, что, если и убиваешь, делай это менее жестоко и так, чтобы жертва не страдала. «Убивай, как человек, а не как зверь», — до сих пор помню эту фразу. Тем не менее, за спасение девочки он меня поблагодарил. А сама девочка боялась меня больше, чем тех уродов, мне кажется.
— Продолжай, сын Иво Эль Гарден.
— Продолжаю, отец. С того времени все мои убийства и согрешения лишь приумножались. Но есть главное, от которого даже моя душа начала болеть. Я должен прогнать отродье, сильнейшее отродье. То, что убило, но не изгнало. Но я не успеваю, и не могу его найти. Из-за этого слишком много людей пострадало и страдает по сей день. Из-за этого брат по духу убит…
— … но не изгнан, — продолжил эту фразу отец Силантий. — Смерть — не конец.
Иво вновь встретился с ним глазами. В этот раз своими обычными голубыми.
— Вы правы. Это не конец. И все же, я думаю, Бог смог бы указать мне, где эта тварь обитает. А я в свою очередь стану Божьим мечом, что покарает настоящее зло, и тем самым искуплю свои грехи. Вы поможете мне, отец?
Иво шагнул назад.
Они смотрели друг на друга: Иво ждал ответа, а Силантий думал, какой ответ ему дать.
Баствест, будучи столичным градом Хельсинга, был вторым местом, где изгнанника при первой встрече не вели на костер. Иво знал это, а еще знал, что церковь здесь правит всем. Законно власть конечно ей не принадлежала, но законы здесь работают там, где это выгодно. И на тех, кому это выгодно. Бесова долина кишила изгнанниками, и всем это было на руку.
После политического раскола всей Эксодии, когда изгнанников истребляли, сжигали, предавали и уничтожали, Хельсинг знал, что это ошибка больших масштабов. Однако такое маленькое государство, чудом сохранившее суверенитет, не могло возражать воле могучих и больших стран. Поэтому Хельсинг вел свою политику, тихую: они предоставляют безопасное и тихое место для убийц бессмертной нечисти, а те, в свою очередь, защищают страну от чужаков, а что главное — делают это тихо. Международное право, твердящее, что всякий, стоящий на стороне гибрида-упыря, подвержен смерти, работает на всех без исключений.
Конечно, каждая страна в той или иной степени пользуется услугами охотников на демонов. И каждая страна это понимает. Но пока еще не было зафиксировано этого публично. А как только подобная весть разлетится на весь континент, будет суд. Суд войной.
Силантий мигом взглянул на вход в собор. Там стоял крупный бугай, сторожащий ножны меча. Затем он посмотрел на Иво. Тот подмигнул ему, покивал.
Силантий прошел к бугаю. Что-то сказал ему на ухо, затем тот без колебаний отдал Святому отцу меч.
По возвращению на свое место, Силантий отдал меч изгнаннику. Позади них стояли еще двое священников, они молились и омывали статую Бога, представленную бородатым мускулистым мужчиной, а снизу статуи было выцарапано «Род». Силантий подошел к одному из них, вновь что-то прошептал на ухо. Этот второй священник молча выслушал, затем послушно кивнул, встал на место Святого отца-слушателя. Силантий передал ему клобук и показал свои светлые волосы длинной до ушей.
— Иво Эль Гарден… — резко и даже громко сказал Силантий, так, что по всей зале разнеслось вновь эхо.
Иво закрепил меч за спину, затем молча осмотрел лицо отца еще раз.
— Бог укажет тебе путь. Следуй за мной.
Они устремились в глубь собора. Подойдя к самой дальней двери, которую даже никто не охранял, Силантий достал из кармана одинокий, но длинный ключ, который отворил дверь. Массивная конструкция поддалась сразу же, хоть и злобно скрипела. По закрытию двери, на весь зал собора раздался массивный хлопок. А затем, словно ничего и не было, раздалось эхо.
— Следующий.
III. Убита, но не изгнана III
Продольный коридор. За ним — комнатушка, склад с припасами. После нее — темный зал, большой, просторный даже.
Все время Силантий был рядом. И все время он молчал. Как только они вошли в помещение, Святой отец ступил чуть правее, сразу же преклонил колено.
И зажглись огни.
Зал квадратов четыреста площадью, справа и слева были голые кирпичные стены. Наготу этих стен прерывали лишь факела, от которых исходило смуглое свечение. Такое, чтобы вошедшие не смогли видеть лиц тех, кто были напротив.
А напротив сидело семеро. Они сидели и продолговатого стола из деревянного массива. У каждого была своя незажжённая свеча, свой лист бумаги, своя чернильница, и, разумеется, свое перо. Каждый сидел с открытым лицом, однако из-за теней их Иво не мог увидеть.
Он стоял смирно, ждал следующего шага Силантия. А он, в свою очередь, нервно подрагивал, стучал зубами. Затем молниеносно дернул головой в сторону изгнанника, кивая ему, тем самым указывая, чтобы Иво тоже преклонил колено. Но изгнанник даже не смотрел в его сторону.
— Преклони колено… — тихо шептал священник.
Иво игнорировал.
Силантию это явно не понравилось. Среди всех личностей, коих встречал Иво в своей жизни, этот был самый «двуличный» и «странный»: он менялся в лице каждый раз, когда менялась ситуация вокруг него. А еще он был до чертиков дерганный, а это, скорее, даже забавляло. Сейчас Силантий нервно метался головой, словно его безостановочно коротило током. А еще, наряду с дерганием головой, постукиванием зубами и забавным тремором всего тела, теперь он еще и постанывал, словно загнанный в угол зверь.
— Молю тебя, изгнанник, преклони…
— С кем имею честь встретиться, — слегка отведя взгляд в сторону и прикусывая нижнюю губу, громко произнес Иво, явно делая акцент на второй части предложения, — лицом к лицу.
После этих слов у Силантия случился еще больший припадок — он покосился и упал на колени, оперевшись о пол руками. Стон стал громче.
— … если так можно выразиться, конечно, — дополнил Черный изгнанник.
Факелы вмиг угасли. По залу прошел холодный ветер, сковывающий и вызывающий дрожь в ногах. Силантий не сдержался и зарыдал. Лишь его вопли нарушали тихую идиллию места.
В кромешной темноте Иво ничего не видел, зато все прекрасно чувствовал: семь аур напротив все также присутствовали и были такими же, как прежде, аура Силантия тоже присутствовал в том же месте, ее окрас лишь сменился из-за страха.
И появилась еще одна.
Аура сильная, темная, словно демоническая. Она медленно приближалась к изгнаннику, местами, как змея, мельтешила из стороны в сторону. А местами, как гордый лев, шла прямо.
Но физического обличия этой ауры в помещении не было, и лишь Иво ее чувствовал. Хотя изгнанник догадывался, что не может быть все настолько просто.
Иво ждал, закрыв свои глаза. Так он лучше концентрировался на чувстве аур. Руку потихоньку направлял за спину, обхватывая рукоять меча.
Затем она резко ускорилась — раза в три. Нет, в четыре. Иво быстро обнажил клинок, сделал шаг назад, присел и выставил меч перед собой. Моментально о черное лезвие что-то лязгнуло, а о пол что-то чиркнуло. Иво не сразу заметил, как воздух что-то разрезает снизу, и это что-то летело прямо на него.