Честно, люблю летать на вертолетах. Моя слабость. Чем-то они похожи на старинные боевые колесницы. Если самолеты меня нервируют, то вертолеты — восхищают, вот такая глупость. Как только вижу проносящуюся на небольшой высоте землю, охватывает какой-то глупый детский восторг.
Вертолет на небольшой высоте шел над Багдадом, город плыл под нами во всем своем тысячелетнем величии. Мосты через Тигр, разрушенные налетами, в основном уже были восстановлены, на улицах города кипела жизнь.
— Шеф, пройди на низкой высоте над Садр-Сити — сержант Андерсон обращался к пилоту по внутренней связи.
— Принял!
— А ты, Майки смотри внимательно на все это дерьмо…
Господи… Глядя на проносящиеся на небольшой скорости под брюхом вертолета пейзажи я как будто перенесся на тринадцать лет назад, в Сомали. Стало жутковато.
Садр-сити — это вообще город в городе, там живет два миллиона человек, есть "хорошие районы", есть "плохие районы". В любом иракском городе кстати, сразу видно, где строил Саддам, а где строили до Саддама. До Саддама — типичные арабские, грязные и узкие улочки, помои под ногами текут, дома один не похож на другой. Саддам же строил очень широко — стандартные одно и двухэтажные дома, между ними пространства — в футбол играть можно. Как в маленьких американских городках, но разница в глаза бросается — тут трава не растет и поэтому между домами — желто-коричневая пустыня, иногда техника раздолбанная валяется, кучи мусорные. А сейчас мы шли именно над старым районом, с которого и начинался «Садр-сити».
Бетонные малоэтажные «курятники», частично разрушенные, но не восстановленные, на улицах грязь немыслимая, текут реки нечистот, разбитые машины, какие-то баррикады. Люди просто кишмя кишат, грязные, оборванные, висит на веревках белье. Некоторые, услышав вертолет, поднимали голову и что-то кричали, явно не пожелание счастливого полета…
— Видал, Майки… Здесь два миллиона человек проживают… Этот район так толком и не зачищен, сюда нельзя соваться даже большими группами. Самый настоящий адский котел, который в любой момент может взорваться — и тогда мы получим второе Могадишо под боком. Вот так вот.
Нормально. Кстати, его и не зачистишь толком, если в новых районах между домами и «Абрамс» пройдет, то тут — и Хаммеру места мало. Без брони идти — порвут как тузик грелку. Тем временем наш вертолет закладывал вираж, выходя на курс на Аль-Кут.
Первыми заметил их я. Мы летели от Багдада почти параллельно трассе на Аль-Кут, особо от нее не удаляясь (в случае если нас подобьют, так легче будет выбраться к своим). Светло-серая бетонная полоса трассы сменялась под моими ногами охряного цвета пустыней с редкой растительностью. Изредка мелькали небольшие поселения, нищие, чем-то похожие на сомалийские. Видеть одно и то же утомляло, но я помнил, что нахожусь на боевом посту, за пулеметом и бдительности не терял.
Как я сумел на скорости их заметить — сам не понимаю. Замаскированы они были классно, но глаз выделил прямую линию там, где ее быть никак не должно — в чахлой придорожной растительности. Я вгляделся внимательно, до рези в глазах — и кажется, заметил силуэт человека. Раздумывать над тем, что он делает, замаскировавшись в кустах, желания у меня никакого не было.
Я нажал кнопку переговорного устройства.
— Наблюдаю танго[24] на пять часов, прием!
— Танго на пять часов! — продублировал сержант — к бою!
Вертолет начал крениться, разворачиваться, заходя на цель по широкой дуге, я положил палец на клавишу автоматического огня крупнокалиберного пулемета. Подобрались, приготовились и пулеметчики за «Миниганами».
До места предполагаемого нахождения «танго» мы не долетели метров четыреста, когда из кустов в нашу сторону., оставляя за собой дымный след, рванулась граната РПГ, полетели красные струи трассеров. По вертолету как будто несколько раз стукнули молотком, что впрочем, было почти не слышно из-за работы двигателей. Вертолет резко увеличил скорость, уходя вверх и вправо. Чуть в стороне от вертолета в воздухе расцвел огненный цветок — сработал самоликвидатор гранаты РПГ-7. Опасная вещь, если работать из РПГ-7 по зависшему вертолету — этого мы уже нахлебались в Могадишо.
— Обстрел с земли из легкого стрелкового оружия и РПГ! Захожу на вираж правым бортом!
— Хевиганнерам огонь!
Хорошо, что ушли выше — можно спокойнее целиться да и с РПГ не достанут…
Я развернул пулемет, примерно прицелился по вспышкам на земле, нажал на спуск, ведя стволом по кустам и отсекая короткие очереди. Старина Браунинг застучал размерено, даже неторопливо, посылая в цель пуля за пулей. Совсем рядом по позиции гранатометчика ударил Миниган, струя огня хлестнула по земле. Предполагаемая позиция гранатометчика исчезла в облаке пыли, во все стороны полетели земля, ветки, какие-то ошметки. Чуть в стороне от нее кто-то вскочил и, петляя как заяц, бросился по направлению к расположенному метрах в семистах небольшому поселку.
Ага, попался…
— Я работаю!
Нет смысла работать вдвоем по одной цели, пусть Миниган лучше пройдется еще по кустам пару раз…
Я аккуратно вел ствол пулемета прямо за «хаджой», корректируя огонь по предыдущим попаданиям. С авиационного пулемета целиться сложно, компенсируется это плотностью огня. Крупнокалиберные пули про попадании их в землю выбивали из нее целые фонтаны песка и земли. Вертолет пошатывало в потоках воздуха, прицелиться было тяжело — но я продолжал стрелять. Сам хаджа с воздуха выглядел маленьким, одетым в какой-то драный камуфляж, но с АК за плечом — это я видел четко. В какой-то момент он кувыркнулся через плечо, приходя в положение для стрельбы с колена, сорвал с плеча автомат — и тут тяжелая пуля пятидесятого калибра ударила его, швыряя на землю. Вертолет вихрем пронесся над моим противником, что с ним было дальше, я не видел — но попадание я видел четко, а после ранения пулей пятидесятого калибра не выживают. Один-ноль, вот я и открыл свой счет в Ираке.
Тем временем вертолет разворачивался для нового захода.
— Третий, цель поражена! — отрапортовал я по внутренней связи
— Второй, позиция противника подавлена, огонь не ведется!
— Еще один заход и сматываемся — решил сержант, возражений никто не высказал. Находиться над районом, где могут быть РПГ никому не хотелось.
Вертолет встал на новый круг, Миниган и М2 снова ударили свинцовым ливнем по подозрительным кустарникам.
Тем временем мастер-сержант Андерсон вышел на связь с региональным штабом коалиционных сил.
— Чарли-папа три — ноль, вызывает Альфа-Браво-три-четыре-семь!
— На связи!
— Нахожусь над дорогой Аль-Кут — Багдад, примерно в пятидесяти кликах[25] от Аль-Кута. Обстрелян с земли группой «танго» приблизительно пять-десять человек, открыл ответный огонь. Как минимум один РПГ! Огневые точки подавлены, повреждений нет, иду дальше!
— Понял тебя Альфа-Браво-три-четыре-семь, высылаем группу. Спасибо за помощь!
— Конец связи!
Пилот плавно вывел машину из виража, мы легли на прежний курс…
Район г. Аль-Кут, Ирак
Укрепленный лагерь "Чарли"
01.07.2006 г.
— Пройди-ка над базой еще раз…
Пилот вертолета заложил широкий вираж, в то время как я оглядывал окрестности и сам укрепленный лагерь «Чарли» не веря своим глазам. Черт, что вообще происходит?
Я готов был увидеть многое, но такого, конечно не ожидал. Сам лагерь был готов принять на обучение не двести человек, как было указано в контракте, а тысячу! Если не больше. Похоже, лагерь был переоборудован из бывшей иракской военной базы или даже военного аэродрома. По крайней мере, здесь была занимающая господствующее положение над местностью вышка управления полетами, несколько вполне приличных и в хорошем состоянии ангаров. Бетонные площадки, на которых можно было разместить не меньше шести Геркулесов,[26] несколько огороженных площадок, раньше явно использовавшихся как вертолетные.