Лишь на одном участке планеты царил порядок. Перед отлетом знакомые механикумы рассказали мне, что было сделано с развалинами крепости Уррлака, но тогда я немного усомнилась — они любили хвастаться тем, как умеют изменять миры, к которым им удается приложить аугментические руки.
Теперь, глядя на итог их труда, я верила каждому слову техножрецов. Мне открылась дорога для триумфальной процессии, скалобетонный шрам в сотни километров длиной. Затем возникла церемониальная площадь; сколько в ней, две сотни квадратных километров? Вдвое больше? Сквозь просветы в тучах она блистала, подобно отполированному черному дереву. Эту колоссальную каменную равнину создали с единственной целью: предоставить Императору достойное место для празднования его победы.
«Человечество — это просто нечто», — подумала я в тот миг. Собственными силами мы достигли беспредельных возможностей.
Когда челнок спикировал к облачному покрову, у меня закружилась голова, и я отвернулась.
Мне было известно, что Императора давно нет на Улланоре; говорили, что он вернулся на Терру. Также я знала, что магистр войны — как мы только привыкали его называть — пока находится на борту своего флагмана, но было непонятно, насколько еще он задержится. А жаль, потому что в ином случае мы могли бы спланировать пополнение запасов для Шестьдесят третьей экспедиции, но примарха не заставишь отчитываться о деталях. Особенно этого примарха.
В любом случае мое задание не касалось магистра войны. Оно имело отношение к одному из его братьев, о котором я почти ничего не знала, даже по слухам. Известен он был многими особенностями, в том числе тем, что за ним нелегко уследить.
И мне это заранее не нравилось. Не хотелось думать, что придется целыми неделями ждать аудиенции, а перспектива вообще ее не получить совершенно не привлекала.
Закрыв глаза, я почувствовала, как содрогается корпус транспорта.
«Чего только не сделаешь ради Императора», — сказала я себе.
Гериол Мьерт выглядел изнуренным, словно не спал несколько дней. Его темно-зеленый мундир измялся, а мешки под глазами будто обвели чернилами.
Он пригласил меня во временную штаб-квартиру, одарив неуверенным, чуть остекленевшим взором человека, которому просто необходимо прикорнуть.
— Впервые на Улланоре, генерал? — спросил Гериол, пока мы поднимались по лестнице в его личный кабинет.
— Да, — ответила я. — И пропустила всю войну.
Мьерт издал усталый смешок.
— Как и все мы, кто еще держится на ногах, — произнес он.
Его комната оказалась скромной стальной коробкой, опиравшейся на колонну модульных административных помещений (по знакам, выдавленным на стенах, я решила, что блоки изготовлены на Терре). Мы были далеко от места, где проходила инаугурация магистра войны, но через окна я все же рассмотрела очертания грандиозных башен на горизонте. Несколько одиноких титанов еще бродили по громадной каменной площадке, и их колоссальные силуэты казались размытыми за стелющимися облаками.
Я начала мысленно фиксировать их типы — «Владыка войны», «Разбойник», «Немезида» — и заставила себя прекратить.
— Ну, как у вас дела, полковник? — усевшись на металлический стул, я закинула ногу на ногу.
Гериол сел напротив меня и пожал плечами.
— Понемногу становится легче. Думаю, мы можем гордиться собой, учитывая обстоятельства.
— Согласна, — отозвалась я. — Куда вас направляют дальше?
— Отдыхать, — улыбнулся Мьерт. — Почетная отставка, потом домой, на Таргею.
— Поздравляю, вы это заслужили.
— Благодарю вас, генерал.
Я немного завидовала Гериолу. Он исполнил свой долг и отбывал, когда все шло хорошо. Мне оставалось прослужить еще несколько лет, и я почти не представляла, чем именно буду заниматься в это время. По всем уровням армии ходили слухи о масштабной демобилизации. У нас ведь, как-никак, заканчивались еще не покоренные миры.
Не то чтобы меня не привлекала пенсия. Мои коллеги уже выходили в отставку, и я видела, как можно жить после окончания сражений. И мне не хотелось вечно гнуть спину над цифрами: сама идея бесконечной службы, что завершается лишь в смерти, казалась мне почти невыносимо удручающей.
— Значит, вы хотите разобраться в Белых Шрамах, — Мьерт откинулся на спинку стула.
— Мне сказали, что вы тут знаете о них больше всех.
Он снова рассмеялся, теперь цинично.
— Вероятно. Но не думайте, что «больше всех» означает «много».
— Расскажите, что вам известно, — произнесла я. — Мне все пригодится.
Полковник скрестил руки на груди.
— Взаимодействовать с ними было кошмаром, — заявил он. — Кошмаром. В основном тут воевали Лунные Волки, и они вели себя чудесно. Делали именно то, что говорили. Извещали нас обо всем, направляли разумные запросы. Шрамы… ну, я никогда не знал, где они или что им нужно. Когда они наконец-то появлялись, то дрались очень, очень здорово, но мне что с того? На тот момент у меня уже резервные батальоны сидели без провизии, а в половине сектора склады ломились от невостребованного снаряжения.
Гериол тряхнул головой.
— Они раздражают всех. Никого не слушают, ни с кем не советуются. Уверен, из-за этого погибали люди.
Затем Мьерт искоса взглянул на меня.
— Вы поэтому здесь? — спросил он. — Поэтому хотите встретиться с ним?
— Только факты, пожалуйста, — терпеливо улыбнулась я.
— Виноват. По слухам, у Шрамов нет тесных связей с другими легионами. Они не то чтобы враждебны им, просто… не близки. Сохраняют много старых обычаев Мундуса Планус.[3]
— Чогориса.
— Как угодно. В любом случае, это странный мир. И Шрамы не используют стандартную систему званий. У них даже нет регулярных рот, одни «чего-то там Орла» или «того-то там Копья». Можете представить, как тяжело координировать их усилия с остальными.
— Что насчет их примарха? — уточнила я.
— Мне ничего не известно. В буквальном смысле ничего. Другие зовут его Ханом, но всех капитанов Белых Шрамов называют ханами, так что это не помогает. Даже не знаю, где он сражался в последней битве. Говорят, его видели на балконе с остальными примархами, когда здесь был Император, но сложно найти достоверные сведения о том, что происходило до этого.
Мьерт улыбнулся себе с видом человека, который слишком долго справлялся с невыполнимыми задачами, но скоро освободится от них.
— И они одержимы этикетом, — добавил он. — Этикетом! Когда встречаешься с ними, будь любезен выучить и правильно использовать все их титулы. А они разузнают все твои. Если носишь церемониальное оружие, какое угодно, Шрамы и о нем попросят рассказать.
У меня не было никакого церемониального оружия. Я вела слишком организованную, слишком пунктуальную жизнь, чтобы возиться с древними мечами. Мне на миг пришло в голову приобрести какой-нибудь клинок.
— Что скажете о грозовых пророках? — спросила я.
— У них своя роль, просто мы не знаем, какая именно. Есть разные теории: что они обычные библиарии и что они нечто совершенно иное. Поговаривают, что Магнус Красный высоко их ставит. А может, и нет.
Гериол развел руками, признавая поражение.
— Видите? Безнадежное дело.
— Тот грозовой пророк, с которым вы устроили мне встречу, — начала я, — он в высоком чине? Хан прислушивается к нему?
— Надеюсь, что так. Его было довольно непросто отыскать, пришлось подергать за кое-какие ниточки. Только не вините меня, если он вас не устроит, — мы честно сделали все, что могли.
Я не то чтобы утопала в информации.
— Не сомневаюсь, полковник, — ответила я. — Будем делать, что должно, и надеяться на лучшее. Или у вас есть еще что добавить?
Мьерт взглянул на меня с легким озорством.
— Возможно, вы заметили внешнее сходство Шрамов с Шестым легионом, Волками Фенриса. Ну, знаете, варварские штучки… — он закатил глаза. — Предупреждаю, не поднимайте эту тему. Мы на ней уже обжигались. Их такое сравнение сильно коробит.