— Дитя мое, как существует плотское, физическое родство, точно так же существует и духовное.
— За несколько дней до своей смерти, — вспоминает духовное чадо батюшки, — он шепотом сказал мне:
— Дитя мое, Димитриадский[28] владыка тяжело болен и, возможно, скончается. Так как я не могу разговаривать по телефону, позвони туда и скажи: «Я звоню от отца Епифания. Батюшка переживает и спрашивает, как состояние Высокопреосвященнейшего. Он просит благословение и молится, да свершится воля Божия».
В последние дни батюшка позаботился, чтобы была оказана материальная помощь одной многодетной семье и одному душевнобольному, его духовному сыну.
Уже в беспамятстве, перед своей кончиной он шептал:
— Не обижайте этого несчастного, он очень беден.
Вероятно, в своем мысленном диалоге он защищал какого‑то бедняка, своего ближнего.
Даже на пороге вечности он исполнял заповедь о любви ко всем!
— У моего сердца нет выходов, одни лишь входы. Кто вошел в него, тот остается там навсегда. Что бы он ни делал, я продолжаю любить его так же, как полюбил тогда, когда он впервые вошел в мое сердце. Я молюсь о нем и о его спасении.
Некто из бывших духовных чад батюшки, давно отошедший и от своего Старца, и от Церкви, после серьезной автомобильной аварии оказался в больнице. Батюшка, узнав о травме, зашел к нему в больницу, а затем, вплоть до выписки, каждый день продолжал навещать пострадавшего. Имея глубокое рассуждение, отец Епифаний ни слова не сказал ему о том, что надо вернуться в Церковь. Через несколько дней молодой человек сам попросил батюшку поисповедовать его.
После выписки из больницы Старец продолжал каждый день посещать его на дому. Однажды он нашел семью в большой растерянности. Больной лежал, закованный в гипс, тут же в люльке плакал ребенок, а жене надо было срочно отнести в больницу анализы. Отец Епифаний твердо сказал женщине:
— Чадо мое, дай мне анализы, я отнесу их.
— Мы не можем на это согласиться, Геронда.
Но батюшка, даже не слушая их возражений, взял анализы, а позже занес им результаты.
Духовный сын отца Епифания вспоминал:
— Батюшка все делал совершенно бескорыстно. Как в материальном, так и в нравственном, и в духовном плане. Помочь ближнему — вот что было его единственной целью. Он не хотел ни владеть тобой, ни делать из тебя раба. Всегда, когда в нем была нужда, он находился рядом. Когда же ты потихоньку вновь набирался сил, он как бы очень осторожно «исчезал» из поля зрения и уже не вмешивался ни в твою жизнь, ни в жизнь твоей семьи, предоставляя полную свободу. Только когда ты сам обращался к нему, он вновь входил в твою жизнь, но при этом действовал опять‑таки лишь в тех рамках, которые ты сам определял ему.
Незлобие
Один высокопоставленный клирик, недовольный батюшкиными выступлениями против перевода епископов с одной кафедры на другую, обличал отца Епифания и требовал снятия с него сана. Вскоре сам этот человек оказался в трудном положении, на него было подано много жалоб. Разбор его дела был поручен епископу, который любил и уважал Старца. И тут несчастный обвиняемый решил, что отец Епифаний воспользуется случаем отомстить. Что делать? Пришлось связаться с батюшкой и попросить его ходатайства. Все советовали батюшке не просить за него, пока не будет вынесен приговор, но отец Епифаний, высоко ценивший любовь к врагам, заявил, что будет действовать по заповеди любви. И действительно, выступив посредником в этом деле, он спас того, кто его бесчестил. Велика была радость и ликование батюшки, когда он объявил своим духовным чадам о результатах своего ходатайства:
— Сегодня я «отомстил»! — сказал он.
Настоятель одного храма без всяких объяснений запретил своим штатным клирикам и певцам участвовать в венчании брата отца Епифания.
— После венчания, — вспоминает духовное чадо отца Епифания, — когда мы уже отъехали от храма, батюшка внезапно, ничего не объясняя, вдруг попросил водителя вернуться. Из церкви он вышел, сияя от радости, и сообщил нам:
— Я попросил прощения у настоятеля, так как наше присутствие явилось для него причиной скорби.
Затем он добавил, что этот священник осознал свою ошибку и попросил у него прощения, пояснив, что какая‑то ничем не объяснимая злость стала причиной его безрассудного поступка.
Один молодой человек, который ранее был духовным чадом батюшки, сделал необдуманный шаг — против его воли был рукоположен. Отец Епифаний очень скорбел. Узнав об этом, молодой человек совершенно неправильно истолковал скорбь Старца. Он пришел в дом к батюшке и в гневе начал оскорблять отца Епифания, называя его угрюмым злодеем, завистником, эгоистом. Батюшка, опустив голову, молча слушал. Мы ожидали, что он с минуты на минуту остановит это безобразие и поставит своего обидчика на место, но батюшка лишь поднял полные слез глаза и сказал: — Я благодарен тебе за твои слова, дитя мое. Если бы ты заглянул в мое сердце, то увидел бы, что я достоин слов похуже тех, которыми ты меня называешь.