— Батюшка, Вы все время толкуете мне о гробах.
— Нет, не о гробах, я говорю тебе о жизни. Разве эти проблемы не затрагивают все человечество? Завтра ты можешь стать кардиологом, микробиологом или хирургом, можешь жениться, твой брак может быть счастливым или нет — все это может быть, а может и не быть. Но то, что настанет день, когда и ты и я умрем, — это безусловная истина. Смерть — самое реальное событие нашей жизни, и ты не можешь остаться к этому равнодушным. Не можешь… Ответь мне на такой вопрос: между нами находится твоя могила, посмотри на нее и скажи мне: для тебя это начало или конец? От ответа, который ты дашь на этот вопрос, будет зависеть твоя жизнь. Если ты скажешь, что кладбище для тебя — начало, тогда ты должен будешь готовиться к этому переходу, а если скажешь, что это — конец, тогда твоя жизнь бессмысленна.
— Как это, батюшка, бессмысленна? Я провожу ее очень весело!
— Несчастный человек! Ты думаешь, что твоя жизнь всегда будет полна радости и развлечений? Думаешь, что в этом мире есть люди, которые всю свою жизнь провели в наслаждениях? Если ты знаешь таких людей, то познакомь меня хоть с одним из них. Я таких не знаю… ни одного! И могу тебя заверить, что за тридцать лет моего пастырского служения у меня на исповеди побывали сотни людей и я не знаю ни одного, кто бы не имел креста. Каждый нес крест, один — меньший, другой — больший, один — тяжелый, другой — легкий… никто не был свободен. Почему же ты так уверен, что всю свою жизнь будешь счастлив?
— Батюшка, у Вас много аргументов, но меня они не интересуют.
— Когда, дитя мое, они тебя будут интересовать, приходи ко мне и я, насколько это в моих силах, постараюсь тебе помочь.
— На этом тогда разговор и закончился, — продолжил духовный сын батюшки. — Но спустя время студент позвонил мне и сказал:
— Ты помнишь нашу беседу со священником в прошлом году?
— Да, конечно.
— Хочу тебя спросить: возможно ли, что он отлучил меня от Церкви за то, что я ему противоречил?
— Вот еще! Ты веришь в отлучение?
— Ну, смотри, друг мой, я не верю в отлучение, но с той беседы и до сего дня все у меня идет вкривь да вкось, все встало с ног на голову!
— Я могу тебя заверить, что он тебя не отлучал. Впрочем, я передам ему твои слова.
Когда я напомнил батюшке о той беседе и поведал ему о страхах моего собеседника, он ответил мне:
— Передай ему, чадо мое, что я не только не отлучил его от Церкви, но, напротив, со дня нашего разговора горячо молюсь о спасении его души.
Второй диалог
Однажды утром отец Епифаний у себя дома беседовал с посетителями, один из которых был коммунистом. Во время разговора пришел один человек и сказал, что все Афины увешаны фотографиями Мао Цзэдуна с надписью: «Слава великому Мао» (в тот день этот китайский диктатор умер).
— Дитя мое, — сказал батюшка, — безбожников не существует. Есть идолослужители, которые убирают Христа и на Его место ставят своих идолов. Мы говорим: «Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу», а они говорят: «Слава великому Мао». Выбирай, что хочешь.
— И Вы, дедушка, выбираете Ваш наркотик, — ответил коммунист. — Только Вы называете его Христом, другие — Аллахом, третьи — Буддой.
— Чадо мое, Христос — это не наркотик. Христос — это Творец всей Вселенной. Тот, Кто премудро руководит всем: от множества гигантских галактик до мельчайших частиц микрокосмоса. Тот, Кто всем нам дает жизнь. Тот, Кто привел тебя в мир и дал тебе такую свободу, что ты можешь оспаривать и даже отрицать Его существование.
— Дедушка, Ваше право во все это верить, но это вовсе не означает, что это и есть истина. У Вас есть доказательства?
— Вы все это считаете вымыслом, так? А у Вас есть доказательства? Вы можете мне доказать, что все то, во что я верю, — ложь?
— ?!
— Не отвечаете, потому что и у Вас нет доказательств, а значит, Вы просто верите в то, что это вымысел. Вы, отвергая мою веру, в сущности, верите в свое неверие, поскольку не можете предоставить доводов. Но должен Вам сказать, что моя вера имеет свою основу. Существуют сверхъестественные факты, на которых она базируется.
— Одну минутку. Раз уж Вы говорите о вере, то что Вы скажете, к примеру, мусульманам или буддистам, ведь и они говорят о вере, и они заявляют о высоконравственных учениях. Почему же Ваша вера должна быть лучше их веры?
— Этим вопросом устанавливается критерий истины, потому что, естественно, истина одна, нет многих истин, и эта истина проста. Кто же обладает истиной? Вот главный вопрос. Поэтому речь идет не о том, чья вера лучше или хуже! Речь идет о единственно правильной вере! Я согласен, что нравственные учения имеют и другие вероисповедания, но нравственное учение христианства несравненно выше. Однако мы верим в Христа не из‑за Его учения, не из‑за Его «любите друг друга» и не за Его проповедь о мире и справедливости, о свободе и равенстве. Мы верим в Христа, поскольку Его пришествие на Землю сопровождалось сверхъестественными событиями, которые свидетельствуют о том, что Он — Бог.