Когда Христос сказал о Своей Церкви, что «врата ада не одолеют ее» (Мф. 16, 18), у Него было лишь несколько десятков последователей. С тех пор прошло уже почти две тысячи лет. Распадались империи, изглаживались из памяти людей философские системы, мировоззрения, но Церковь Христова оставалась твердой и непоколебимой, несмотря на постоянно обрушивающиеся на нее страшные гонения. Разве это не чудо? И последнее. В Евангелии от Луки повествуется, как Божия Матерь после Благовещения посетила Елизавету, мать Иоанна Предтечи, и та приветствовала ее словами: «…благословенна Ты между женами» (Лк. 1, 42). Мария же ответила ей следующее: «…величит душа Моя Господа… ибо отныне будут ублажать Меня все роды» (Лк. 1, 46, 48).
Кем тогда была Божия Матерь? Неприметной назаретской девушкой. Кто ее знал? И, несмотря на это, забылись императрицы, погасли светлые имена великих женщин, изгладились из памяти имена супруг и матерей полководцев. Кто сейчас помнит и знает мать великого Наполеона или мать Александра Македонского? Почти никто. Но миллионы уст во всех концах земли во все време–на воспевают смиренную Деву из Назарета, «Честнейшую Херувим и славнейшую без сравнения Серафим». Жили бы сейчас или нет мы, люди двадцатого века, разве не подтвердились бы эти пророческие слова Божией Матери?
То же самое можно сказать и о «второстепенном» пророчестве Христа. Когда в доме Симона прокаженного одна женщина излила на Его голову драгоценное миро, Господь сказал: «Истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет в память ее и о том, что она сделала» (Мф. 26, 13). Каков был тогда круг Его последователей, чтобы можно было предположить, что они сделают невозможное возможным и исполнится это пророчество их Учителя? Если можете, то объясните мне это, а если не можете, то признавайте за чудо.
— Согласен, Ваши доводы очень сильны. Но хотел бы спросить Вас вот еще о чем: не считаете ли Вы, что Христос, если Он не бросил нас совсем, оставил Свое дело незавершенным? Я не могу себе представить Бога, Который остается равнодушным к людским трагедиям. Мы здесь терпим страдания, а Он там, высоко, пребывает бесстрастным.
— Нет, чадо мое. Вы не правы. Христос не оставил свое дело незавершенным. Наоборот, это единственный в истории случай, когда Человек был уверен, что Он полностью исполнил Свою миссию и у Него ничего не осталось невысказанным или незавершенным. Даже величайший из мудрецов — Сократ, наставлявший и учивший всю свою жизнь, составивший перед концом блестящую апологию, если бы остался жить, то продолжал бы говорить еще. Только Христос, за три года преподав все то учение, которое хотел преподать, окончил все дела, которые хотел совершить, и сказал: «Совершилось» (Ин. 19, 30). Это еще одно из доказательств Его Божественной власти и совершенства. Что же касается Вашей мысли о том, что Он нас оставил, то я ее понимаю. Без Христа мир представляет собой какой‑то бессмысленный театр. Без Христа ничто не поддается объяснению. Почему есть скорби, почему неправды, почему неудачи, почему болезни, почему, почему, почему? Тысячи тысяч «почему». Поймите, человек своим ограниченным умом не может приблизиться к пониманию этих «почему»! Но со Христом все становится объяснимым: все это готовит нас к вечности. Может быть, там, в вечности, Господь сподобит нас получить ответы на некоторые из этих «почему».
Думаю, стоит сейчас прочитать Вам одно прекрасное стихотворение из сборника Константина Калиникоса «Лавры и мирты» под названием «Загадки».