Хотелось жрать, как Хомяку.
— Ты бы аккуратнее магию свою совал, что ли, — проворчала Ханнали, падая на берег. — Я все-таки Императрица фей, а не какая-то тем вертящая жопой пчелка-одиночка!
Связи, связи, связи, бесчисленные связи, не только с землей Кварики, но и подданными Империи, ощущение русалов и рыб Ариэль, феечек-подданных Ханнали, бесчисленных живых созданий, которые казалось что-то шептали в уши Борисову, тянули руки, ноги, крылья, хоботки, щупальца, жвалы.
— Ты не устаешь удивлять меня, муж мой, — спокойно заметила Арнэль. — В молодости я бы левую руку отдала за подобную связь со своим легионом!
Это была уже не просто мысленная связь, она больше походила на обмен телами, а то и слияние их всех в некий единый организм. Немножко за гранью того, что Борисову хотелось бы, но дареным талантам, как говорится, в зубы не смотрят.
— У тебя еще будет шанс вступить в связь с легионом, — с двусмысленной усмешкой пообещала Ханнали.
Борисов поднял ее и посадил на плечо.
— Кажется, наша связь укрепилась, — сообщила Ариэль Борисову.
Тот в ответ, наполовину не понимая, что делает, сделал жест и нижняя часть тела Ариэль изменилась, превратилась из хвоста в две ноги и все остальное. Очень такие знакомые две ноги.
— Как интересно! — восхищенно заорала Пинки, потом начала хвататься руками за задницу, обтянутую чешуей. — Эй, как я буду рожать?! Как рожают русалки?
— Быстро, — ответила рассеянно Ариэль, ощупывая себе ноги и между них. — А почему у меня так приятно болит сзади?
Ханнали покатилась со смеху, а Арнэль нахмурилась. Хомяк сидел, высунув язык, и с интересом наблюдал, дожидаясь, когда ему дадут сожрать бочку и половину острова.
— Аргус, — тихо бросила Арнэль.
— Ты права, — кивнул Борисов, — нам лучше быстрее закончить здесь.
Пинки забросили в бочку, раз уж она так хотела и они пошли вперед и вверх, туда, где на верхушке холма, в какой-то дымке еле заметно угадывалось подобие храма.
— Ну, ты понял, что случилось? — спросила Ханнали.
— Теперь можно обмениваться разными возможностями?
Из кустов выскочила очередная страховидла-самоубийца и выстрел из Лобзика разнес ей башку. Хомяк тут же слизнул все, выбросив язык, словно заправская жаба, затем жадно зачавкал.
— Кто ж немытое с пола ест, — укорил его Борисов.
Хомяк посмотрел на него налитыми кровью глазами, надул щеки воинственно, словно говоря "Мое! Не дам!" и даже как-то ухитрился продемонстрировать огромные клыки, не переставая при этом чавкать, жевать и глотать.
— Это что, я теперь смогу жрать, как Хомяк? Или стрелять, как Лобзик?
— Пинки могла изменять свое тело, по благословению Тавали, — ответила Ханнали, — ты просто изменил направленность ее благословения, не для изменения моего тела, чтобы мы могли заняться размножением, а для изменения тела Ариэль.
Борисов задумался. Они шли, твари прыгали, Хомяк их жрал, храм становился все ближе. Уже было видно, что это скорее обломки храма, с чудом сохранившейся башенкой, украшенной мастерски выточенным глазом. Расположение зрачка посредине и легкие покачивания от ветра создавали полное ощущение, что глаз живой.
— Все равно не понял, — признался Борисов.
— Ты можешь взять у Хомяка талант жрать все подряд, только тело останется твое собственное, — вздохнула Ханнали, закатывая крошечные глазки.
То есть, Борисов этого не видел, конечно, но ощущение осталось. Равно как и ощущение того, что феечка почему-то одновременно хочет потрахаться с ним в полный рост и в то же время не хочет.
— А это еще с чего? — удивился и огорчился Борисов.
Пинки плескалась в бочке, хохотала и брызгала на Хомяка. Ариэль носилась вокруг, хохотала, словно трава щекотала ей босые ноги и нередко притаскивала за собой очередную страховидлу, тут же шедшую на корм Хомяку. Только Арнэль шагала хмуро, то и дело бросая взгляды по сторонам.
— Чего с чего? — отвела взгляд феечка.
Все она прекрасно поняла, но говорить не хотела. Кажется, в этом была замешана Тавали, которую Ханнали ощущала как… интимную подругу? Борисов поморгал и решил, что тоже не хочет знать, чего там между ними было.
— Скучно как-то идем, — заметил Борисов, — может, все на Хомяка залезем, да поскачем?
— Ску-ку-кучно? — возмутилась Арнэль настолько, что начала заикаться. — Да ты видел, что и кто тут бегает?
Борисов пожал плечами. Кто бы тут ни бегал, все дохли от одного выстрела в голову, так что какая разница? И вообще, романтика ближнего боя его в последнее время не волновала, было кому сражаться и вместо него.