— Ей всего-то следовало показать свою полезность, таков закон.
А что сам Борисов дал Пинки другие указания, да кого это волновало?
— Ты говоришь мне о законе? — Левозуб обвиняюще вскинул руку, указывая на Мариэтту.
— Она была со мной еще в Ветреной! До жен и богов! Все мои соратники оттуда доказали делами свою верность и то, что они достойны моего полного доверия!
Исключение было только одно — Арианна, но то был особый случай. Выбор между ней и бессмертием в немалой степени омрачал настроение Борисова в эти дни.
— Хорошо, — неожиданно ответил Левозуб, — но ты скрепишь союз здесь, на алтаре!
Паранойя Борисова взвыла, хотя внешне он ничем не выдал себя. Арнэль и консумация здесь на алтаре, похоже, это все-таки была ловушка Жадности. Пускай сама Арнэль искренне уверена, что поддержит мужа-Императора, но Жадность, возможно, что-то там да вложил в нее. Щит и меч Империи, а теперь еще и тень самого Борисова, телохранительница, следующая за ним повсюду, знающая все его тайны? Стоит только Борисову что-то вякнуть и жены обернутся против него.
Пинки, набожная и ебанутая на всю голову любительница боли Пинки, про нее тоже следовало помнить.
— Ты — мне, я — тебе, — повторил Левозуб слова самого Борисова.
Знать бы еще, что за хомяка в мешке ты мне подсовываешь, сердито подумал Борисов, расплываясь в улыбке.
— Справедливо. Но это не главная задача.
— Главная — снести мой храм, место моей силы?!
Гм, подумал Борисов, а не связан ли Жадность с храмом, раз столько в нем обитал? Смерть твоя в игле, игла в яйце, а яйцо в храме, так сказать. Хорошая версия, которую следовало бы проверить, но, увы, Жадность ему как раз требовался в полной силе.
— Я узнал, где находится артефакт Творца, — просто ответил Борисов, — но чтобы взять его в руки, мне нужна будет божественная мощь. Если предложение стать твоей аватарой еще в силе, то я воспользуюсь им.
Левозуб содрогнулся удовлетворенно и все вокруг содрогнулось.
— Снос храма ослабит мою мощь и это просто неразумно!
— Артефакт Творца под ним, — развел руками Борисов. — Раз ты не согласен просто так убирать с меня метку…
— Хватит! Мне нужна сила всех богов, чтобы снять ее!
— Так может мне обратиться к Пожирателю? Или его слугам — демонам?! — повысил голос Борисов.
Торговаться, торговаться, торговаться, уступать, но неохотно, как в читанном в детстве рассказы. Правда, там человек вроде торговался за свою смерть, но какая разница?
— К прямым врагам?!
— Которые готовы дать результат! Зачем мне становиться аватарой, если не будет доступа к артефакту Творца?
— Хорошо, — прозвучал неохотный ответ некоторое время спустя. — Ты мне, я — тебе. Я постараюсь придумать способ извлечь артефакт, не уничтожая храм.
А если не выйдет, подумал Борисов, то взорвать храм к хренам и сразу кидаться в войну. Плевать на завоевания, подождут — Ариэль заинтересована в артефакте Творца, выставит охрану в океанах, а Империя Сиесты тем временем подберет себе нового бога-покровителя. Возможно. Связь Борисова с Империей была мощной, возможно, метка распространяется на всех его подданных?
Это было бы очень, очень плохо.
— Постарайся, но не тяни, чем дольше, тем позже я стану твоей аватарой.
— Не торопи меня! — громыхнул Левозуб. — А теперь консумируйте брак!
— А как же церемония?
— В процессе! Или ты уже никуда не торопишься?
Борисов хмыкнул, сбрасывая с себя одежду. Мариэтта уже стояла обнаженная и взгляд Борисова пробежался по ее телу, отмечая разницу. Та Мариэтта была пышкой-хохотушкой, сисястой и задастой, в общем, типичная служанка для обслуживания во всем. Нынешняя была словно выкована из стали, казалось, только попробуй сунуться внутрь, раздавит и разорвет.
Она опустилась на колени перед Борисовым и стремительно, умело заработала ртом.
Потом они перешли на алтарь и Борисов вошел в это стальное тело, под бормотание Левозуба, стоящего рядом. Во всем это было так мало любви, душевности и даже секса, по сути, что если бы не предварительная обработка и не особые умения тела Филча, может ничего и не вышло бы. А так механика и сила трения взяли верх и Борисов консумировал брак, ощущая, как его стискивает хватка Мариэтты.
— Объявляетесь мужем и женой перед лицом бога, да будет так! — провозгласил Левозуб и заморгал, похоже только-только вернувшись в свое тело.