Удар в грудь, сильнейшая боль и Борисов понял, что его просто выпнули прочь.
Он летел вниз, на камни, и рядом падал раненый летающий конь, на спине которого ярился и сыпал матюгами верзила с двумя моргенштернами. Затем Борисова расплескало о камни двора, но кроме боли, тело его опять каким-то чудом осталось живо. Верзила уже спрыгнул с коня, и послал конягу вверх, но тот далеко не улетел, пал, пронзенный копьем. Борисов едва не взвыл — летающий конь, вот он, способ сбежать из этой тюрьмы! Кто враг крепости, тот друг Борисова, не так ли?
— Гады! — взревел верзила.
На него уже бежали орки, с копьями и топорами, и верзила закрутился в натуральный ураган, снося все вокруг ударами шипастых шаров. Борисов торопливо отпрыгнул, и в это время сверху ударил столб огня.
— Жги их, Адская! — заорал счастливо верзила.
Борисов, и без того отбежавший к стене, вжался в нее еще сильнее. Вниз шлепнулась птица, с женской фигуркой на ней. Фигурка ударила огнем во все стороны — птица начала орать и рвать защитников крепости. Огонь ударил и в Борисова, опять боль, но без ран.
Оружие!
— Тролли! — заорал верзила.
— Форумные! — заорала Адская в ответ, и оба заржали.
Во двор вырвались два тролля, огромные, закованные в броню, и их встретили огонь, удары моргенштернов и птичьего клюва с когтями. Сверху тоже продолжалось сражение, а Борисов все пытался подобраться, ухватить меч одного из сгоревших защитников, заполучить хоть какое-то оружие. Выходило плохо, вокруг бушевало пламя, и организм пытался сбежать от боли.
А потом внезапно все закончилось.
— Как-то слабовато сегодня выступили, — небрежно заметил Мыгр, появляясь за спиной Борисова.
Тот успешно сделал вид, что собирает оружие и таскает трупы — то, что осталось от тел в сторону — и ни о чем таком противозаконном не помышляет.
— Слабовато? — озадаченно спросил Борисов, до которого не сразу дошло.
— Слабовато, — подтвердил Мыгр без тени улыбки. — Даже стену не проломили ни разу.
Вот тут Федор Михайлович натурально вспотел до самых подмышек. В сущности, сегодня он уже должен был погибнуть раза три, и не погиб лишь по какой-то неведомой фигне, убирающей раны, но оставляющей боль. Если это называется — слабовато выступили, то, что же будет при обычной атаке?
— И такое ежедневно?
— Когда как, — пожал окровавленными плечами Мыгр. — Но сейчас, когда Империя ведет войну, атаки детей богов участились. Иногда даже два раза за день нападают.
Борисов озадаченно кивнул. Он уже успел узнать, что находится в великой Темной Империи (какой дурак добровольно назовет себя так?), ведущей войну с какими-то «подлыми аликванами», а также с детьми богов. Последние спустились на землю, чтобы развлекаться боями, пирами и сражениями, и они развлекались. Их убивали, но дети богов воскресали и снова шли в бой, веселые и беспечные.
В общем, шансов, по мнению Борисова, у Империи просто не было.
— Хотят добраться до богатств Сойли, но хрен Тавоса им по роже! — весьма эмоционально воскликнул Мыгр.
Собственно, это было самое сильное проявление чувств со стороны орка (не считая насмешек над «мясом»), которое Борисов видел от Мыгра. Сойль — столица провинции Раахад, в которой, собственно и очутился Борисов, когда его сцапала стража и приняла за дезертира. Смысл действий детей богов был ясен — пока лучшие войска Империи далеко, пробраться и пограбить, сбив пограничную стражу и крепости.
Но при всем понимании, стоять на пути у детей богов Борисов совершенно не желал. И сражаться за Империю тоже что-то не хотелось. Федор Михайлович уже размышлял над вариантом, в котором он откроет ворота детям богов, убив трех зайцев одним ударом, но… он просто не смог бы открыть ворота.
— А что насчет подкреплений? — спросил Борисов.
Мыгр посмотрел на него подозрительно, но Борисов опять изображал тупого и преданного бойца, желающего лишь выжить, и потом радеющего за оборону (изображать борца за дело Империи было бы глупо, не с теми обвинениями, с которыми прислали Борисова, так что он избрал вариант «хочется жить»).
— Ну, вас же прислали, — скривился орк.
Больше он ничего не сказал, но Борисову и этого хватило. Империи то ли крепко давали по сусалам, то ли всем было просто не до Ветреной, но особых подкреплений можно было не ждать в ближайшее время. Дальнейшая арифметика была проста и незамысловата — дети богов атакуют каждый день, скоро защитники у крепости просто закончатся, и она будет взята штурмом. Даже если неведомая фигня, хранящая Борисова, спасет его от ран, спасти его от нового заключения — теперь уже у детей богов — она не сможет.