— Я пошел, мама, — сказал он таким голосом, будто ему совсем и не хотелось уезжать с дачи, — наверное, пора.
— Пора, — согласилась мама, взглянув на часики, — ты ничего не забыл, Димка: ключ, деньги, билет, чистый платок? — И, поправив воротничок на Димкиной ковбойке, она с ног до головы оглядела сына. — А может, останешься все-таки? День-то, смотри, какой!
— Ну, что ты, мама, ты же знаешь, — возразил Димка, протягивая руку. — До свиданья, тетя Вера, до свиданья, папа… — Он повернулся налево кругом, по-военному, хлопнул калиткой и быстро зашагал на станцию самой короткой дорогой, прямо через лес.
На душе у Димки было неспокойно. До последней секунды все казалось, что какое-нибудь неожиданное препятствие разрушит его планы. И только когда голубая дача скрылась позади, за деревьями, Димка вздохнул свободно, подобрал корявую палку и пошел не спеша, сбивая на ходу мухоморы и головки поздних цветов. Вдруг на краю тропинки в пожелтевшей примятой траве что-то блеснуло. Димка нагнулся. Оказалось, что это зеркальце, совсем новенькое, круглое, в белой костяной оправе. Димка поднял его, вытер о штаны и оглянулся по сторонам. Кругом никого не было. Димка раскрыл сумку, сунул туда находку, но сейчас же достал снова и поднес к лицу. В зеркальце, как в круглой рамке, он увидел коричневые быстрые глаза, облупившийся от загара нос и два ряда ровных зубов, приоткрытых в улыбке.
— Здрасьте, Дим Димыч, — сказал Димка вслух, скорчил смешную рожицу, расхохотался и тронулся дальше.
«Конечно, — думал он на ходу, — эта штуковина больше для девчонок, но если парень с головой, ему и зеркальце пригодится… Мало ли для чего!..»
А в том, что он человек с головой, Димка не сомневался. Это и мама говорила и папа подтверждал… Папа, правда, добавлял, что у Димки «голова не в ту сторону повернута», что он «совершенно не думает об ученье», но с этим Димка никак не мог согласиться. Голова у него была, как у всех людей, и об ученье он думал достаточно. Вот и сейчас, по дороге на станцию, он только и думал о школе. А подумать и вспомнить было о чем…
В четвертом классе Димка учился так себе, «ни шатко ни валко», как говорила мама. Пятерки не часто появлялись в его табеле, троек хватало, а двоек зато совсем не было, ни одной за весь год. И хоть Людмила Васильевна не раз говорила, что учится он ниже своих способностей, и обещала даже оставить на второй год, Димка все-таки перешел благополучно и в награду за это получил папину фронтовую сумку, побывавшую в боях и в походах.
На войне папа служил в гвардейской части и, вручая Димке сумку, сказал:
— На́ вот, владей и помни: сумка эта гвардейская. Придется, значит, и тебе поднажать, по-гвардейски учиться, на пятерки.
Димка, конечно, обещал «поднажать»: Он даже решил позаниматься летом. Но лето так пролетело, что Димка и оглянуться не успел.
Сначала он жил в лагере. Там не хотелось браться за учебники, тем более, что все лето еще оставалось впереди. Потом он приехал на дачу и вовсе забыл о занятиях. Рядом был аэродром. Димка вместе с другими ребятами каждый день бегал на летное поле. Потом ходил купаться, потом играл в футбол, а к осени сделал ходули и так здорово научился ходить на них, что папа и тот сказал:
— По этой части ты молодец!
За все лето так и не удалось заглянуть ни в тетрадки, ни в учебники, и осенью Димка пришел в пятый класс загоревший, окрепший и позабывший половину того, что знал весной. Пришел, сел за парту и с первых же дней попал в полосу неудач.
Во-первых, он не успевал готовить уроки: у папы и у мамы отпуск начался как раз с первого сентября, и Димке каждый день приходилось ездить в школу и обратно, на дачу. Уроков, правда, задавали немного, а на дорогу туда и обратно Димка тратил всего два часа двадцать минут. Но уж очень трудно было усидеть за столом на даче, когда рядом и речка, и лес, и аэродром, и футбольное поле… Поэтому уроки Димка готовил в поезде, кое-как, и, понятно, частенько попадал впросак.
Во-вторых, — Димка еще в прошлом году это заметил, — у него оказались очень слабые способности по арифметике. Вот Виктор, его сосед по парте, тот каждый раз решает вдвое больше задач, чем задают, и у него все задачи получаются. А Димка иногда бьется-бьется над одной задачкой, а все равно ничего не выходит, и приходится даже списывать перед уроком.
А в-третьих, вместо Людмилы Васильевны у них в пятом классе был теперь новый классный руководитель — Василий Алексеевич. В прошлый четверг он вызвал Димку, Димка кое-как ответил на троечку и решил, что до будущей недели можно об арифметике не беспокоиться. А в пятницу Василий Алексеевич вошел в класс и — точно чувствовал — первым вызвал Димку к доске.