— Оркестр, встать! Развернуть Знамя!
Оркестр заиграл «Интернационал». Громко, чтобы слышала вся дивизия. Волнующие звуки гимна услышали все. Когда ближайшие шеренги поравнялись с нами, мы увидели воодушевленные, решительные и радостные лица. Я с тревогой ждал, что гитлеровцы обрушат на гвардейцев огонь. Но этого не случилось. То ли наши артиллеристы держали врага в страхе, то ли противника потрясло мужество и дерзость советской гвардии, но полки почти без потерь достигли исходного положения для атаки.
Появилась наша авиация. «Илы» прижали фашистов к земле. Через несколько минут подошли танки подполковника Лосика. С их подходом мы, перевалив через боевые порядки 22-й гвардейской дивизии, перешли в атаку.
Завязался ожесточенный бой, местами переходивший в рукопашные схватки. Подлинный героизм показали бойцы, командиры и политработники. Неудержимо двигались они вперед, следуя за разрывами снарядов нашей артиллерии. Как снег на голову свалившись на немцев, гвардейцы захватили первую линию траншей и сразу штурмовали вторую. Когда враг переходил в контратаку, его встречали залповым огнем в упор и обращали в бегство.
Упорная борьба развернулась за населенные пункты Надежда, Холмы, Гнездилово. Особенно жестокие бои завязались за ключевую позицию — высоту 233.3. На нее наступал 93-й гвардейский полк под командованием гвардии подполковника Лазарева при содействии 90-го гвардейского полка подполковника Марусняка. Противник прилагал бешеные усилия, чтобы отразить натиск гвардейцев.
Воля к победе, бесстрашие наших людей спутали все планы фашистского командования. Ни мощь укреплений, ни ударная сила «фердинандов» не могли спасти гитлеровцев. Линия их обороны затрещала по всем швам.
К утру 12 августа 93-й полк с помощью частей 22-й гвардейской дивизии полностью овладел высотой 233.3, 87-й гвардейский полк под командованием гвардии подполковника Кошелева занял важный опорный пункт противника на шоссейной дороге северо-западнее Гнездилово. К 13 августа фашистская оборона была прорвана на всю глубину.
Сейчас в районе высоты 233.3 нет населенных пунктов Надежда, Веселуха, Холмы и других, за который шли ожесточенные бои в 1943 году. На их месте выросли красавицы березы. А среди них воздвигнута огромная статуя солдата. Статуя стоит на самом видном месте. Кажется, солдат остановился почтить память друзей: плотно сжаты его губы, глаза, полные решимости, устремлены на запад, палец лежит на спусковом крючке автомата, символизируя готовность к бою. Когда видишь эту картину, невольно вспоминаются слова волнующей песни «Березы» (композитор М. Фрадкин, поэт В. Лазарев):
Я уже упоминал, что 29-я дивизия для захвата высоты 233.3 (известной еще под названием Гнездиловские высоты) вводилась в бой через боевые порядки 22-й гвардейской Сибирской дивизии 19-го гвардейского Сибирского корпуса. Было бы просто несправедливо не сказать о доблести, мужестве и беззаветной храбрости ее солдат и офицеров. 22-я дивизия поднялась в атаку вслед за 29-й. Сибиряки тоже показали чудеса храбрости.
Об одном из них — Борисе Богаткине и сейчас рассказывают легенды.
Богаткин был поэт. Он очень любил Родину, свой край и посвятил им немало стихов, в частности, он автор песни о Новосибирске, откуда добровольцем ушел на фронт. Этот поэт-боец, совершая подвиг, не бросился с гранатами к вражескому дзоту. Он поступил по-другому: сумел воодушевить людей, ввести их в бессмертие, спев последний раз свою песню о любимом городе. О подвиге Богаткина рассказывают так. Ливнем свинца немцы прижали к земле атакующий взвод Богаткина, Надо было поднять людей в атаку. И тогда среди воя мин и свиста пуль, которые смертельно жалили любого, кто хоть на миг поднимал голову, Борис с автоматом в руках встал первым и с песней пошел к немецким окопам. Он пел песню о Новосибирске, которую написал в перерывах между боями. Песню Бориса знал весь взвод. Услышав знакомый мотив, автоматчики, как один, поднялись за своим командиром. Встали даже раненые. Они уже не могли стрелять, но еще могли петь. И песня, подобно птице, взлетела по склонам высоты. Ничто уже не могло остановить сибиряков. Гитлеровцы не выдержали их натиска.
Борис Богаткин не увидел, как была взята высота: его сразила вражеская пуля. Боевые товарищи здесь же, на высоте, похоронили отважного командира-запевалу и пошли дальше на запад...