Потрепанные войска немецкой группы армий «Север» к 20 октября были оттеснены в глубь Курляндского полуострова и заняли Тукумский оборонительный рубеж, проходивший по линии Тукумс, Салдус, Прекуле и далее к морю. К этому времени 1-й Прибалтийский фронт, возглавляемый генералом армии И. X. Баграмяном, уже вышел к западному побережью Курляндского полуострова, неподалеку от Лиепаи, тем самым отрезав немецкие войска от Восточной Пруссии.
Так образовалась курляндская немецкая группировка, против которой развернулись войска 2-го Прибалтийского фронта, блокировав ее с суши. Снабжение немецких частей могло осуществляться только морем. Бои с этой группировкой мы вели до самого конца войны.
19-й гвардейский корпус сосредоточился юго-восточнее города Ауце и начал подготовку к наступлению. В первом эшелоне должны были идти 22-я и 56-я, во втором — 65-я дивизии. Атака намечалась с утра 23 октября, но непредвиденный случай поломал нам все планы. И все случилось по вине уже знакомого нам полковника Анатолия Ивановича Колобутина, с его чрезмерным оптимизмом.
С утра 22 октября артиллерия 56-й и 22-й дивизий начала в обычном режиме пристрелку целей перед намеченной на завтра артиллерийской подготовкой.
Комдив Колобутин после обеда, будучи в превосходном настроении, вышел на свой наблюдательный пункт и начал следить за разрывами снарядов и мин. Режим пристрелки показался ему скучным, и он, несмотря на возражения начальника артиллерии дивизии, приказал вести пристрелку «чуть-чуть веселее».
Увеличенный темп стрельбы насторожил немцев, а когда несколько мин упало в первую траншею, то уцелевшие гитлеровцы выскочили из нее и побежали ко второй. Разведрота 254-го гвардейского Матросовского полка решила воспользоваться этим и, дружно поднявшись, бросилась вперед, захватила небольшой участок траншеи, взяла пленных.
В это время на всем фронте корпуса на передовой было только два полка: Матросовский — в полосе 56-й дивизии и 62-й гвардейский полк — в полосе 22-й дивизии. Остальные находились в лесу, в семи — десяти километрах от фронта, готовясь к наступлению. Колобутин, заметив, что разведрота захватила первую траншею, дал Матросовскому полку команду «Вперед!».
Матросовцы, стремительно ринувшись на врага, захватили и вторую траншею, продвинулись на два с половиной — три километра. Но из третьей траншеи, на опушке леса, немцы встретили полк организованным огнем и остановили его. Та же участь постигла и левофланговый батальон 62-го гвардейского полка, который из чувства локтя тоже поднялся за матросовцами.
Услышав интенсивную стрельбу и приказав начальнику штаба выяснить причину, я помчался на свой наблюдательный пункт. Прибыл туда, когда немецкая пехота и танки уже отрезали матросовцев и часть 62-го полка. Нужно было задержать противника, не дать ему проникнуть в глубину наших боевых порядков, что и было сделано при помощи артиллерии корпуса и дивизии, часть которой, к счастью, стояла на огневых позициях.
Результат всей этой истории был неприятный. Он повлиял на последующие события самым невыгодным для нас образом. Мы раскрыли противнику свое сосредоточение на этом направлении и замысел предстоявшего наступления. Как говорится, направление оказалось скомпрометированным, и армия уже не могла наступать здесь, надо было перегруппировываться на новое направление. И наконец, чтобы выручить Матросовский полк и его соседей, мы были вынуждены ввести в бой всю 56-ю и часть 22-й дивизии.
Колобутина пришлось от должности отстранить. Вместо него назначили полковника Бойко — лучшего начальника штаба дивизии. Грамотный, хороший организатор, уравновешенный человек, Бойко, по нашему мнению, являлся прекрасным кандидатом на должность командира дивизии. Когда мы забирали Бойко у Андрющенко, тот чуть не плакал.
— Что я буду без него делать?..
Горе Андрющенко было понятным: жаль отпускать начштаба, с которым сработался. Но мы и не подозревали тогда, к каким последствиям приведет это перемещение. У Андрющенко без Бойко все валилось из рук. А прекрасный начштаба Бойко не тянул на новой должности. Вскоре он сам стал умолять вернуть его на прежнее место. Так и пришлось сделать. Он был назначен начальником штаба в другую дивизию. На штабной работе Бойко снова показал себя хорошо и позже не раз был повышен по службе.
27 октября армия, перегруппировавшись, начала наступление, нанеся главный удар восточнее Ауце. Наш корпус продвинулся на шесть километров, захватил сто семнадцать пленных из 329-й немецкой пехотной дивизии. А дальше начались тяжелые бои. Немцы бросили против правого фланга нашего корпуса свежую 12-ю танковую дивизию. Взятый вместе с другими пленными командир 1-й роты 5-го мотополка этой дивизии обер-лейтенант Шлиппер показал, что им передали приказ Гитлера удержать Курляндский полуостров во что бы то ни стало.