Кажется, Рита впервые за долгое время наконец‐то посмотрела мне в глаза.
― Никита, ― выдохнула она, и порывисто обняла меня, щекой прижавшись к груди.
Моя любимая девочка. Носом уткнулся ей в макушку и еще сильнее прижал к себе. Как сильно мне не хватает ее сейчас. Как сильно не хватает объятий, тихого шепота, ласки. Она совсем потерялась после случившегося. Я ее не винил. Ей так же больно, как и мне.
― Скажи, чего ты хочешь? Хочешь, давай улетим к морю? Или в горы. В лес. Куда захочешь, Рит.
― Никуда не хочу. От мыслей все равно не убежишь.
― В этом я с тобой согласен.
― Никит, ― позвала она тихо, и я заглянул ей в глаза, ― я хочу вернуться к танцам. Хочу свою группу, свои занятия.
Я кивнул и оставил поцелуй на ее щеке.
― Я все организую. Не беспокойся об этом.
Глава 10
Рита.
Январь выдался ужасно сложным. Стараясь отвлечься всеми возможными способами от мысли о сыночке, я все время посвящала новой работе. Никита выкупил для меня хорошее помещение, и все это время здесь шел ремонт и подготовка к открытию. С помощью рекламы в интернете и вывесок на улице, мне удалось собрать целых две группы для занятий. Детки четырех‐шести лет, и группа старшеньких ребят до двенадцати лет. Звонили и постарше, но пока что увы, группа не набиралась. Зато я с удовольствием взяла несколько индивидуальных занятий.
Работа помогала мне отвлечься, но в то же время безумно выматывала. Я практически не бывала дома, редко пересекалась с мужем и Алиной, и зачастую даже ужинала на новой студии. Мне так было проще и спокойнее. Пропадать на работе и не смотреть в глаза мужа, чтобы не видеть его жалость к себе. Невыносимо просто это терпеть. За что он так со мной? Неужели нельзя просто не реагировать? Мне очень сложно забыть то, что случилось месяц назад. Я даже улыбаться не могу. Просто мечтаю не думать хотя бы один день. Потому я здесь, на студии, практически прописалась.
Подойдя к панорамному окну, поняла, что дождь так и не перестал лить за целый день. Кажется, мне начинала нравиться эта погода. Под стать моему настроению. Выгляни сейчас солнце, и я буду ощущать себя мерзко. Ненавижу ясную погоду. А Никита сказал, что он стал ненавидеть снег. Но его и нет уже практически месяц. Словно ушел вместе с моим сыночком. Я и сама в последнее время не жила, а существовала. И каждый вечер давался мне все сложнее и сложнее. Я просто не хотела ехать домой. Там все для меня стало чужим. Даже люди, к которым я так сильно привязалась.
― Рита, привет.
Я резко развернулась и увидела в проеме двери Алину.
― Привет. Ты как здесь?
― Да решила навестить тебя, а папа сказал, что тебя можно застать сейчас только здесь.
― Я много времени провожу здесь, и вправду.
Алина прошла по залу, и остановилась около меня.
― Ты не должна так себя вести, Рит.
― Ты о чем?
― Зачем ты отдаляешься от папы? Он же тебя любит.
― Знаешь, мне сейчас не до любви.
― Милая моя, ― она рукой коснулась моего предплечья, заставляя меня вздрогнуть, ― Рита, нам всем тяжело. Мы все потеряли этого малыша. Только представь, что папе намного сложнее. Ты же от него отворачиваешься.
― Просто мне сейчас не хочется ни с кем разговаривать о личном.
― Что значит ни с кем? Он же твой муж. Он тебя любит.
Я громко выдохнула и отвернулась к окну. Не могу, не могу я сказать Алине, что ее отец… Да мне даже спать с ним не хочется. Сошла пелена, открылись глаза. Нет ничего, и не было, наверное. Только как я скажу ей об этом?
― Мне нужно время, Алин. Пожалуйста, не дави на меня.
― Ладно. Ты не грусти, все будет хорошо, ― произнесла она, коснувшись моего плеча.
Я медленно кивнула и прикрыла глаза.
Она ушла, и я расслабилась.
Все родные вмиг стали чужими. И не знаю я, случилось бы это, если бы малыш остался жив. Но сейчас я просто хотела быть одна. Просто одна.
Обняла себя за плечи и сделав глубокий вдох, всхлипнула. Кажется, я никогда не смогу успокоиться после этого. Вот если бы дедушка был жив. Хотела бы я сейчас поехать к нему на могилу, но там рядом с ним похоронен мой ангел. И если сейчас я увижу маленькую могилку, то просто рухну прямо там. А может мне проще будет? Умереть? Лечь рядом и умереть.
Руками уперлась в стекло.
Господи, о чем я только думаю? У меня завтра открытие студии, а я хочу умереть. Разве так должно быть? Я радоваться должна своему достижению, а я…
Нет, нужно брать себя в руки и ехать домой. Отдых перед важным днем не помешает.
Оставив все на охрану, забрала свои вещи, и уехала, решив, что завтра обязательно обо всем поговорю с Никитой. Возможно, даже поживу отдельно. Может мне это поможет?
― К мужу домой, ― сообщила я Олегу, забравшись в салон авто.
Дождь продолжал лить, как из ведра. Тарабанил крупными каплями по крыше авто, и пугал меня своей силой. Кажется, даже молния сверкнула. Вот тебе и январь. Что‐то я такого не припомню. Хотя, какое мне дело до погоды, когда в душе полный раздрай. Тут бы со своей погодой разобраться.
Ехали мы дольше обычного. Из‐за сильного дождя, перекрывающего видимость, приходилось постоянно сбавлять скорость, чтобы не улететь в кювет. И если мне было плевать, то вот Олега жалко. Он явно не при чем, и не должен из‐а меня пострадать.
Достала из сумки телефон и ответила семь пропущенных от Никиты. Снова звонил.
― Рита, я не из дома, зонта нет. Посидите, сейчас сбегаю и встречу вас.
― Не надо. Я и так дойду, ―прохрипела я, глядя в окно на входную дверь.
Снова одно и то же.
Вздохнув, я вышла на улицу, и не обращая внимания на дождь, медленно прошла к ступеням. Один шаг, второй, третий. На четвертом входная дверь открылась, являя моему взору хмурого мужа. Я поднялась по ступеням и остановилась рядом с Никитой.
― Рита.
― Никит, давай не сейчас, ― попросила я, и обойдя его, зашла в дом.
Не был сил разговаривать о чем-либо.
Сбросила сапоги и принялась снимать мокрое пальто. Никита помог мне, и забрал вещи скидывая их кучкой на пол.
― Тебе нужно принять ванную и выпить чаю, иначе ты заболеешь.
― Заболею, умру, ничего особенного, ― пожала плечами, отбрасывая сумку на комод.
Никита перехватил меня за плечи и развернул лицом к себе.
― Зачем ты так говоришь? ― в его глазах был страх, и сейчас мне тоже стало его жалко. Не сдержавшись, я порывисто обняла его, щекой устроившись на груди.
― Никита‐Никита.
― Рит, давай запишемся к специалисту. Он нам двоим нужен. Он поможет выйти из депрессии.
Я резко отстранилась и заглянула в его глаза:
― Ты считаешь, что я больна?
― Нет, я так не считаю. Но мы оба повязли в своей боли.
― Да иди ты к черту, Никита!
И я вырвалась из его захвата и сбежала в комнату, где сразу же закрылась в ванной.
― Рита, Рита, открой немедленно, ― услышала резкий стук в дверь, и прикрыв глаза, уперлась в нее спиной, ― я не имел в виду, что ты больна, Рита. Я люблю тебя, и мне невыносимо видеть, как ты страдаешь. Ты же знаешь, я ради тебя на все готов.
Как же мне больно от его слов. Как больно. Зачем он все это говорит? Зачем?
Я медленно съехала на пол, и не сдержавшись, тихо расплакалась. Он любит, я знаю. Любит.
Утро снова оказалось хмурым, но дождя на удивление не было. Кажется, погода решила мне подыграть и позволила спокойно провести открытие студии.
Сегодня я проснулась раньше мужа. Повернула голову и застыла взглядом на его профиле. Красивый он, добрый, любит меня. А как мне вернуть себя? Как начать жить полноценной жизнью, а не мыслями о том, как бы могло быть. Но может все же стоит дать второй шанс нашим отношениям?
Повернувшись набок, я пальцами коснулась его ключицы. Осторожно очертила с одной стороны, затем с другой, и услышала, как изменилось дыхание Никиты. Проснулся. Хотела одернуть руку, но он оказался быстрее меня. Перехватил за запястье и прижал к грудной клетке.