Ханна Форд
Зависимая
Глава 1
— Деловое предложение? — повторила я. — Почему ты думаешь, что я хочу иметь какое-либо дело с тобой?
Кольт усмехнулся:
— Раньше ты выглядела, будто хотела иметь дело со мной.
— Раньше?
— Когда танцевала для меня.
Я сглотнула, вспомнив, что чувствовала, расстегивая свою рубашку для него, как его руки направляли мои бедра, как опьяняла неконтролируемая похоть. Как близко я была к нарушению своего обещания Деклану.
— Это другое, — сказала я. — Это работа.
Мы все еще оба стояли, и я хотела сесть, но это выглядело бы так, словно я сдалась.
— И чем та работа отличается от деловых отношений со мной? — возразил он. Его футболка растянулась на огромной груди и широких плечах. Даже просто по футболке и спортивным штанам можно было бы рассказать, как он сложён, насколько силен, насколько хорошо выточен.
Притяжение, которое я к нему чувствовала, было опьяняющим, и это страшило. Я ничего не знала об этом человеке — за исключением того, что он управляет стрип-клубом. Это раз. Он, видимо, не имел проблем с избиением людей, о чем свидетельствует то, что он сделал с теми двумя бандитами на улице. Это два. Он также вломился в магазин, чтобы получить лед, который, давайте смотреть правде в глаза, ничего особенно и не значил, но говорил кое о чем — ему комфортно брать чужое, словно он делал это раньше. Может быть, не однажды. Это три.
Затем он привел меня, совершенно незнакомого человека, к себе домой, безо всяких вопросов, что говорило о склонности к импульсивности. Он каким-то образом знал, что я остановилась в приюте на Уолнат-стрит, что делало его похожим на сталкера. И он, казалось, совсем не обеспокоен тем фактом, что поймал меня в ванной за подобным занятием.
Красные флаги ослепляли.
— Работа очень отличается, — сказала я, — от того, чтобы спать с тобой за деньги.
— Спать со мной за деньги? — он звучал обиженно, будто не мог поверить, что я даже подумала об этом. — Кто что сказал о «спать со мной за деньги»?
— Ты сказал, что у тебя есть ко мне деловое предложение.
— Твоё занятие — спать с людьми за деньги?
— Нет! — сказала я. — Почему ты даже упомянул об этом?
Интересно, что он сделает, если узнает, что я девственница и что ни разу не целовалась.
— Ладно. — Кольт пожал плечами, как если было бы предельно ясно, почему он пришел к выводу, что я занимаюсь проституцией. — Я сказал, что у меня для тебя есть деловое предложение, и ты сразу предположила, что я хочу заняться с тобой сексом.
Его глаза вспыхнули, когда он сказал эту последнюю часть, будто его забавляла идея спать со мной, хотя пару минут назад он предлагал мне довольно много.
— О, пожалуйста, — сказал я, закатывая глаза. — Ты бы переспал со мной раньше, когда я танцевала для тебя, и ты это знаешь. Не говоря уже о том, что ты сказал мне в ванной.
Уголок его рта дернулся в ухмылку, будто я была глупой, маленькой и ничего не знающей о мире девочкой.
— Не смотри на меня так.
— Как? — спросил он, поднимая руки вверх и изображая невинность.
— Будто я глупая маленькая девочка, которая не знает мир.
Дерзкая улыбка исчезла с его лица.
— Я думаю, что ты знаешь о мире достаточно.
Его взгляд упал на мое запястье, и я знаю, он думал, что тот, кто приставил лезвие бритвы, хотел почувствовать эту боль, чтобы держаться на земле хоть как-то, должен проходить через это дерьмо. Но это не его дело.
— Не твое дело, сколько я пережила, — сказала я.
— Достаточно.
Он больше ничего не сказал, и тишина растянулась на несколько мгновений. Это было обезоруживающе. Я хотела что-то сказать, что угодно, лишь бы это закончилось, но он это тоже чувствовал, и давил. И одно эта маленькая девочка точно знала — если позволяешь думать, что сдался, показываешь, что слаб, шанс сразу же будет использован.
Я вздрогнула, осознавая, что по-прежнему была одета только в тонкую футболку.
— Ты замёрзла, — сказал Кольт.
— Нет.
— Скоро вернусь.
Он вернулся с серой толстовкой на молнии, затем остановился прямо за дверью. Он жестом показал мне подойти и взять ее. Я шагнула к нему, и его глаза скользнули по моему телу, задерживаясь на сосках, которые затвердели и выделялись через футболку. Как и в клубе, он не извинился за то, что откровенно разглядывал меня.
— Почему бы тебе просто не сфотографировать, это надолго, — пробормотала я.
— Тут нет ничего такого, что я не видел прежде, — забавлялся он.
Я обернулась и скользнула руками в толстовку, затем собралась застегнуть молнию.
— Это сложно, — сказал он, протягивая руку и хватаясь за меня. — Иногда она заедает.
Его грудь была настолько широкой, руки большими, а тело сильным, что он заставлял меня чувствовать себя крошечной. Я закрыла глаза, когда он застегнул молнию, позволяя его руке скользить по моей груди во время этого. Знаю, что он — неприятность, знаю, что я едва знакома с ним, но по какой-то причине в тот момент, все, что я хотела сделать, — это развернуться и спрятаться в его объятиях.
Он сказал, что может заставить забыть, и я верю ему. Самоистязание до сих пор было моим побегом, способом отодвинуть края и сохранить меня от тех ощущений, которые я не хочу чувствовать. Я избегала алкоголя и наркотиков, потому что видела, что они могли сделать с людьми, поэтому резать себя — мой единственный способ борьбы.
В теории, я не против потеряться в другом человеке через секс, похоть, любовь, одержимость, все, что угодно. Но если я собираюсь это сделать, то с Декланом. Так должно быть. Он человек, которому я собиралась отдаться.
Меня никогда никто не искушал.
До этих пор.
Я пожала плечами рядом с Кольтом, сильнее закутываясь в толстовку.
— Ты не должен был давать мне толстовку со сломанной молнией, — возмутилась я.
— Извини, Принцесса, я не знал, что ты такая придирчивая.
— Это намек на то, что я живу в приюте? Потому что ты не лучше меня.
Его толстовка была огромной для меня, и я засучила рукава и укуталась.
— Кто сказал, что я лучше тебя?
— О, пожалуйста. — Я сложила руки на груди. Даже с дополнительной защитой и тканью толстовки, я чувствовал себя слишком уязвимой, слишком обнаженной под его блуждающим взглядом. — Ты богат.
— Так вот о чем ты? Я думаю, что лучше тебя, потому что у меня есть деньги?
— Конечно! Разве не поэтому ты привез меня сюда? — думая об этом, произнося слова вслух, я начала злиться. — Потому что тебе было жалко меня? Ты увидел, что я одета в дешевую одежду и что я ищу работу в качестве стриптизерши, так что ты просто предположил, что я бедная. И потом ты как-то заглянул в мое личное дело, что ты, вероятно, можешь сделать благодаря своим деньгам, и понял, что я живу в приюте. И из-за этого ты действительно чувствуешь себя плохо по отношению ко мне.
И сейчас я уйду. Я хотела поставить его на место, заставить его увидеть, что я не просто девушка, к которой он мог бы прийти и спасти, со всей его классной внешностью и деньгами. Я не нуждалась в спасении. Я в порядке.
Его сотовый зазвонил, прежде чем он ответил.
Он полез в карман и вытащил его, бодро отвечая:
— Кольт Кэнон.
Что только доказывало мое мнение. Если он не думал, что лучше меня, тогда какого черта он ответил на телефонный звонок посреди нашего разговора?
Мне нужно выбраться отсюда. Даже приют лучше. Приют заставляет чувствовать себя хуже, но там, по крайней мере, все в одной лодке. Там не нужно беспокоиться о некоторых богатеньких задницах, заставляющих чувствовать себя отбросом.