Пришлось сменить номер. Позвони, как только решишь оторвать свою задницу от постели. К.
А ниже был мелко прописан мобильный. Только из-за него Мадлайн пообещал сохранить этот кусок бумаги до поры до времени. Он тут же набрал нужное количество цифр, откинулся на подушку, почувствовав, как через пару мгновений будет готов подняться. Возможно, это лекарство так действовало на него, но он уже не ощущал того наркотического осадка, который каждый раз оставался на дне его лёгких, не позволяя спокойно дышать. После трёх долгих гудков трубку наконец подняли. - Наконец-то, я уже подумала, что ты снова ушел в закат. - Довольно низкий, но женский голос звучал на той стороне провода до жути насмешливо. Этот пренебрежительный, но оттого не менее тёплый тон всегда отличал Каролину от всех остальных. - А я уже порадовался, что это Питер Пэн блеснул своей заботой обо мне и оставил свой номер. - Хоуп невольно улыбнулся, с напускной растерянностью качнув головой, будто Кора могла его видеть. Митос ни за что бы не стал писать ему на английском. - Оливка, ты же говорила, что приедешь только вечером. - Говорила, но ты знаешь Митоса, Хоуп, я не могла позволить ему приехать в Лондон, чтобы силой увезти оттуда. К тому же, уже полдень. И Корсо правда беспокоился о тебе. Ему позвонили какие-то люди с твоего мобильного, и он попросил меня проведать тебя, так как был занят. Знаешь, за столько времени он наконец понял, что ты вряд ли загремишь в ящик раньше него. - Шутливые упрёки сменились неподдельным интересом и волнением. - Кто тебя тянул принимать столько с самого утра, м? Это было самой ужасной идеей, которая только могла прийти в твою голову. Радуйся, что твои закадычные друзья-повара дотащили тебя до дома, а не обобрали и не оставили валяться на улице. Хоуп усмехнулся на это, не принимая слова Коры всерьёз. Разумеется, ему помогли дойти, а если бы даже и нет, то он рано или поздно бы сам вернулся в реальность и дошёл до дома самостоятельно. Это случалось нечасто, но когда всё же происходило, эмоции накатывали с головой. Он даже не знал, от чего зависел больше - от наркотиков или вызванной ими эйфории. - Милая, перестань бояться за меня, тогда всё станет проще для нас обоих. - Мадлайн не смог сдержать довольной ухмылки, когда заслышал смешок на той стороне. - Бояться я всё равно буду, а вот тебе стоит опасаться Корсо. Он хоть и пытался сдержаться, но явно был в бешенстве. Пообещал заехать к тебе через какое-то время, так что крепись. Когда мысли о приезде Митоса дошли до его сознания, Хоуп чисто автоматически пробежался по комнате глазами, будто видя весь дом насквозь. Тогда он на мгновение вспомнил про Полу, но тут же решил, что она, наверное, ушла ещё до его возвращения. Тем лучше, Мадлайн уже глубоко разочаровался в ней. Порой он не мог понять, по какому принципу ему удавалось с такой точностью выбирать красивых, но отвратительно-чёрствых девушек. - Я встречу его с должным вниманием. Спасибо, что рассказала мне. Приходи, если появится желание, но не затягивай, иначе я приду сам. - В этот раз я не дам тебе меня опередить. Набирайся сил, до встречи. Записывая номер Каролины в телефонную книгу, он улыбался. Хоуп глубоко понимал, почему Митос так обожал её. Таких же искренних и преданных людей он никогда не встречал. Он только отложил мобильный в надежде не двигаться с места ещё хотя бы час, как откуда-то снизу раздался звон стекла. Хоуп приподнялся на месте, будто это позволяло ему лучше прислушаться к шуму внизу. Как он раньше не обращал внимания на эти приглушённые торопливые шаги? Мадлайн, неосознанно вздрогнув, вынул тонкую иглу, оставив её на смятом одеяле. Поднявшись, он пошатнулся, прежде чем полноценно ощутил твёрдую землю под ногами. Распахнул дверь спальни и как можно тише прошёл по коридору. Он был довольно узкий, протяни руку - и ладонь тут же упрётся в гладкую стену. Хоуп любил это место, спрятанное от чужих глаз: второй этаж его всевозможные знакомые посещали редко, ограничиваясь кухней и гостиной, где хранился алкоголь. А здесь всю свободную стену занимали картины самых разнообразных размеров, кое-где были пустые места, дожидавшиеся своего часа. Проходя мимо, Мадлайн бережно поправлял каждую из них. Он не любил авангард, не был поклонником минимализма, предпочитал классику, потому знал каждую работу до последней черты. Этот ночной и дождливый Сан-Франциско - его первая картина, с которой началась вся эта неизмеримая тяга к искусству, он купил её по дешёвке в день своего совершеннолетие. А эта водная гладь, испещрённая солнечными бликами, практически настоящая, была подарком друзей на окончание университета. Таких памятных полотен здесь было немного, большинство из них Хоуп покупал на собственный день рождения, откладывая деньги и присматриваясь к работе весь год. А затем он не мог оторвать от неё взгляд. Конечно, Мадлайн не мог позволить, чтобы его сокровище было забрызгано дешёвым коньяком или остатками вина и едких наркотиков. Он на мгновение замер у самой крайней картины и с необыкновенной нежностью провел пальцами по толстой раме. Это был совсем новый алмаз во всей его коллекции: размытые очертания женщины, увитой синими нитями нежных роз. Это место всегда затягивало Хоупа, он не мог совладать с собой, когда находился здесь. Но нельзя было находиться здесь так долго, внизу что-то происходило, он слышал отрывки английских слов. Мадлайн судорожно пытался сообразить, кто мог заглянуть к нему сейчас, проникнув сквозь закрытую дверь. А он был уверен, что Каролина должна была её запереть. Хоуп давненько раз